SOCIETY AND SECURITY INSIGHTS

40 № 2 2018

УДК 323.1

МОДЕЛЬ ЭТНИЧЕСКОЙ ИДЕНТИЧНОСТИ

НАСЕЛЕНИЯ ПРИГРАНИЧНЫХ РЕГИОНОВ

РОССИИ

А.А. Горбунова, С.Г. Максимова, А.И. Попова

Алтайский государственный университет, Барнаул, Россия,

e-mail: nastia_gorbunova@mail.ru, svet-maximova @yandex.ru,

mybanana666@gmail.com

Представлены результаты построения модели этнической идентичности

населения девяти приграничных регионов России на основе социологическо-

го исследования, проведенного в 2015–2017 гг. научным коллективом Алтай-

ского государственного университета в Республике Карелия, Оренбургской

области, Омской области, Алтайском крае, Новосибирской области, Респу-

блике Алтай, Амурской области, Еврейской автономной области и Забайкаль-

ском крае (n = 4437 человек в возрасте от 15 до 75 лет).

Предложенная модель этнической идентичности определяется социаль-

но-демографическими характеристиками личности, актуальным состоянием

межэтнических отношений, эффективностью реализации государственной

национальной политики в регионе проживания. Этническая идентичность

может быть прямо измерена через выраженность ее компонентов: эмоцио-

нального, когнитивного и поведенческого; модель имеет одностороннюю

казуальность, т.е. выраженность одного из индикаторов компонентов иден-

тификации может привести к большей выраженности этнической идентич-

ности.

Группировка регионов в зависимости от соотношения численности пред-

ставителей разных этнических общностей позволила провести региональные

сравнения. Результаты анализа предложенной модели позволяют сделать вы-

вод о существовании межрегиональных различий в формировании этниче-

ской идентичности в регионах с разным этническим составом населения.

Ключевые слова: этнос, этническая идентичность, межэтнические от-

ношения, государственная национальная политика, приграничный регион.

* Публикация подготовлена в рамках выполнения Гранта Президента Российской Федерации

по государственной поддержке ведущих научных школ Российской Федерации «Социальные риски

и безопасность в условиях трансформации миграционных процессов в азиатском приграничье Рос-

сии № 14.Z57.18.6535 –НШ, 2018-2019.

СОЦИОЛОГИЯ БЕЗОПАСНОСТИ

№ 2 2018

THE MODEL OF ETHNIC IDENTITY OF POPULATION

FROM BORDER REGIONS OF RUSSIA

A.A. Gorbunova, S.G. Maximova, A.I. Popova

Altai State University, Barnaul, Russia,

e-mail: nastia_gorbunova@mail.ru, svet-maximova @yandex.ru,

mybanana666@gmail.com

The article presents the results of ethnic identity modeling, based on the data

from sociological surveys in 9 border regions of Russia (Republic of Karelia, Oren-

burg oblast, Omsk oblast, Altai krai, Novosibirsk oblast, Republic of Altai, Amur

oblast, Jewish autonomous oblast and Transbaikal krai) conducted in 2015-2017

by the group of scientists from the Altai State University (n= 4437, aged from 15

to 75 years). The proposed model is dened by socio-demographic characteristics,

actual state of inter-ethnic relations, eectiveness of realization of State policy on

nationalities in the region.

The ethnic identity is measured directly through its emotional, cognitive and

behavioral components; the model has unidirectional causality, that is the extent of

each component can lead to an increase in ethnic identity expression. The grouping

of regions based on dierences in proportions of ethnic groups allowed to full re-

gional comparisons. The analysis of the proposed model shows that inter-regional

dierences in ethnic identity formation are largely connected with ethnic compo-

sition of the region.

Keywords: ethnos, ethnic identity, inter-ethnic relations, State Policy on Na-

tionalities, border region.

Введение

Этническая идентичность считается одной из важнейших характеристик эт

нической общности, обеспечивающих формирование и функционирование этноса.

Повышение интереса к этнической принадлежности часто связывается с происходя

щими во всем мире процессами глобализации, проводящими к формированию раз-

личных альянсов между странами и усложнению их этнического состава. В связи

с чем появляется необходимость разработки механизмов интеграции разных куль

тур и этнических групп в границах одной территории. Примерами таких практик

являются американский опыт «плавильного котла», европейская политика мульти

культурализма, формирование единого советского народа в СССР и пр.

Создание и изменение границ тех или иных территорий, интенсификация

миграционных процессов во всем мире не может не сказаться на взаимодействии

и самоощущении людей. В этой связи современное общество часто связывают с по

иском или кризисом идентичности.

В научной литературе представлены многочисленные исследования соотно

шения разных типов идентификации, в первую очередь национальных (граждан-

ских), этнических, региональных и других, которые в целом определяются, как тер-

SOCIETY AND SECURITY INSIGHTS

42 № 2 2018

риториальные идентичности (Maximova et al, 2016; Hansen & Hesli, 2009; Cebotari,

2016; Waechter, 2016), а также изучение новых типов идентичностей таких как евро

пейская (La Barbera & Capone, 2016).

Вместе с тем поликультурная среда оказывает существенное влияние на фор

мирование идентичности. В этой связи широкое распространение получила идея

множественной идентичности, основанной на синтезе частных и порой разноплано

вых аспектов идентификации. Так, в исследовании Lazić & Pešić (2016) националь-

ная идентичность рассматривается как совокупность культурных, аскриптивных

(ascriptive) и гражданских компонентов. Согласно модели двух измерений Berrу (1997:

9) в этнически смешанной среде этническая идентичность может формироваться

по типу: идентификации со своей этнической груп пой (сегрегация); иден тификации

с чужой этнической группой (ассимиляция); идентификации со своей и другой этни

ческой группой (интеграция); или маргинальной идентичности (отказ от идентифика-

ции со своей или другой этнической группой). Вслед за Berry, Hansen & Hesli (2009),

Cebotari (2016) по этому принципу рассматривают варианты соотношения граждан

ской и национальной идентичностей — выраженную гражданскую идентичность при

невыраженной этнической, выраженную этническую идентичность при невыражен

ной гражданской, гибридную (сочетание обоих типов), распыленную (atomised) (не-

гативные чувства к этнической и национальной принадлежности).

Однако в каком бы соотношении ни находились отдельные типы идентификации

по территориальному признаку, этнический компонент самоидентификации остается

и сегодня достаточно сильным, в особенности для иммигрантов первого и второго по

коления. Более того, доказано, что отказ иммигрантов от своей этнокультурной принад-

лежности не способствует их адаптации, тогда как сохранение позитивной этнической

идентичности выступает одним из показателей успешной интеграции в принимающее

сообщество (Paat & Pellebon, 2012; Phinney, Horenczyk, Liebkind, & Vedder, 2001).

Границы российского государства также многократно претерпевали существен

ные изменения. В этой связи интерес вызывает изучение этнических и идентификаци-

онных процессов в пределах так называемых «новых границ» со странами СНГ и Ев-

ропы. Исследования данных территорий, как правило, осуществляются с точки зрения

развития приграничного сотрудничества и изучения новых границ, проходящих по ра

нее единому экономическому и политическому пространству (Faranda & Nolle, 2011;

Brednikova & Voronkov, 1999; Kolosov, Klemeshev, Zotova, & Sebentsov, 2015).

Однако определенный научный интерес имеет исследование процессов фор

мирования этнической идентичности в пограничных территориях, границы которых

оставались неизменными на протяжении длительного времени. Россия исторически

крупнейшее полиэтничное государство в мире, субъекты которого значительно от

личаются друг от друга по ряду параметров. Среди них не только административ-

но-территориальное положение и правовой статус, но и социально-экономическое

развитие, этнический состав и др. Современные регионы представляют собой уни

кальные территориальные, социально-экономические, социокультурные системы.

В этой связи приграничные регионы могут рассматриваться как особые объекты

анализа. Кристалинский (2013) на основе данных переписей населения приходит

СОЦИОЛОГИЯ БЕЗОПАСНОСТИ

№ 2 2018

к выводу, что приграничные территории существенно отличаются по националь-

ному составу от внутренних регионов страны, и отмечает тенденцию сокращения

русского населения данных территорий. Как правило, большинство приграничных

регионов имеет полиэтничный состав населения, а многие — территории коренного

проживания тех или иных национальностей. С этой точки зрения формирование эт

нической идентичности населения данных регионов может иметь свои особенности.

Теоретическая модель этнической идентичности

Этническая идентичность может быть оценена через различные показатели.

Этническая идентичность как динамическое состояние в контексте аккультурации

согласно Schönpug (2002: 4) может определяется тремя компонентами: 1). степе

нью включения в группу культурного происхождения; 2) склонностью к ассимиля-

ции с этнической группой происхождения; 3) тенденцией к дифференциации от соб-

ственной этнической группы.

Phinney & Ong (2007: 272) в качестве компонентов этнической идентичности

рассматривают самокатегоризацию, чувство принадлежности (commitment), этниче

ское поведение, оценку своей группы (положительную или отрицательную), этниче-

ские ценности и убеждения, важность или значимость членства в группах и соотноше-

ние этнической и национальной идентичностей. Örkény & Székelyi (2016) в структуре

этнической идентичности выделяют когнитивный и аффективный компоненты, свя

занные с близостью к этнической диаспоре, стране происхождения, чувством гордо-

сти, отношением к доминирующей этнической группе принимающего сообщества.

В структуре этнической идентичности нами было выделено три компонента:

эмоциональный, когнитивный и поведенческий.

Эмоциональный компонент связан с оценкой качеств собственной группы

и принадлежности к определенному этносу, значимостью членства в нем. Данный

компонент оценивался утверждениями «я горжусь тем, что я принадлежу к своей

этнической группе», «то, что я принадлежу к своей этнической группе, причиняет

мне неудобства», «принадлежать к культуре моей этнической группы — счастье для

меня», «мне приятно, что я представитель своей этнической группы».

Когнитивный компонент — представления об особенностях своей этниче

ской группы и осознание себя ее членом на основе определенных признаков. Ког-

нитивный компонент составили утверждения «я считаю себя представителем своей

этнической группы», «я ощущаю себя частью культуры своей этнической группы».

Поведенческий компонент отражает готовность человека действовать в каче

стве представителя своей этнической группы. Этот компонент представлен утверж-

дением «я разделяю идеи и убеждения своей этнической группы».

Согласно нашей гипотезе этническая идентичность может определяться осо

бенностями этнического состава территории (разным соотношением численности

отдельных этнических групп). Учитывая, что результаты некоторых исследований

показывают, что восприятие этнической напряженности и личный опыт дискри

минации могут выступать индикатором для сохранения этнической идентичности

(Waechter, 2016), мы также предположили, что этническая идентичность может

быть обусловлена характером межэтнических взаимодействий.

SOCIETY AND SECURITY INSIGHTS

44 № 2 2018

Для оценки этнических процессов, происходящих в конкретной местности,

и особенностей межэтнических коммуникаций были выделены показатели проявле

ния толерантного, уважительного или конфликтного отношения к представителям

различных этносов и характеристики управления в сфере межэтнических отноше

ний в регионе проживания. Данные признаки оценивались в соответствии со степе-

нью выраженности по 10-балльной шкале от самой низкой «1» (наименее выраже-

но) до самой высокой «10» (наиболее выражено) степени проявления.

Показателем толерантного отношения служили индикаторы: дружба между

представителями разных национальностей; уважение к обычаям, традициям и язы

ку иных национальностей; помощь друг другу в затруднительных ситуациях вне

зависимости от национальной принадлежности; уважительное отношение к пред

ставителям другой национальности; осуждение проявлений национализма.

Конфликтное отношение оценивалось индикаторами: предрассудки, мешаю

щие установлению дружеских отношений; недружелюбные или враждебные выска-

зывания о людях другой национальности; соперничество за лидерство между пред-

ставителями разных национальностей; психологическое давление (оскорбления по

национальному признаку, угрозы); хулиганские действия на межнациональной ос

нове, физическое насилие (избиение, драки); осуждение межнациональных браков;

недружелюбные высказывания о людях иной веры.

Эффективность управления в области государственной национальной полити

ки оценивалась с помощью следующих индикаторов и утверждений: контроль за со-

блюдением законов в сфере государственной национальной политики; поддержка

развития культуры и традиций представителей разных национальностей; поддержка

национально-культурных общественных объединений; поддержка конфессий, ре

лигиозных организаций; справедливое распределение должностей, различных благ

для любых национальностей; диалог государства и этнических диаспор, националь

ных меньшинств при принятии значимых решений ведется эффективно и публич-

но; администрация региона успешно разрешает возникающие конфликты в сфере

межэтнических отношений; сформирована эффективная система управления реали

зацией государственной национальной политики в регионе; органы власти беском-

промиссно и на деле отстаивают интересы всех жителей независимо от националь-

ности и вероисповедания.

Материалы и методы

С целью исследования этнической идентичности населения приграничных

территорий Российской Федерации была построена модель бинарной логисти

ческой регрессии. Данная модель строилась на основе результатов социологи-

ческого опроса 4437 жителей 9 приграничных регионов России. В Алтайском

крае выборка исследования составила 600 человек, в Забайкальском крае — 399,

в Кемеровской и Омской областях по 400, в Оренбургской области — 397, в Ре

спублике Алтай — 423, в Амурской области — 578, в Еврейской АО — 585,

в Республике Карелия — 655 человек. Среди них 45,9% мужчин и 54,1% жен

щин, 69,3% городских жителей и 30,7% — сельских. В каждом из регионов прак-

СОЦИОЛОГИЯ БЕЗОПАСНОСТИ

№ 2 2018

тически в равной мере представлены как мужчины, так и женщины, городское

и сельское население.

В соответствии с выдвинутой гипотезой о возможном влиянии особенностей

этнического состава на формирование этнической идентичности исследуемые ре

гионы были разделены на три группы в зависимости от общей численности населе-

ния, указавших в ходе проведения Всероссийской переписи населения в графе на-

циональность вариант «русские». Ввиду того что большинство регионов Российской

Федерации являются поликультурными, но русские составляют этнокультурное ядро

российской нации, в основу выделения групп был положен именно этот показатель,

отражающий различное соотношение этнических групп. Первую группу составили

регионы с преобладанием «русского» населения: Амурская область (94,33%), Алтай

ский край (93,92%), Еврейская АО (92,74%). Во вторую группу вошли Забайкальский

край (89,9%), Кемеровская область (93,7%) и Омская область (85,83%). Третью груп

пу с самой низкой численностью «русского» населения составили Республика Алтай

(56,63%), Республика Карелия (82,19%) и Оренбургская область (75,88%).

В каждой из данных групп была построена модель бинарной логистической

регрессии, позволяющая оценить вероятность возникновения некоторого события

по значениям множества признаков, в данном случае — вероятность попадания

в группу с невыраженной или выраженной этнической идентичностью. Модель би

нарной логистической регрессии этнической идентичности в первой группе опи-

сывает 89,7% общей дисперсии переменных, во второй группе — 83,7% общей

дисперсии переменных, в третьей — 80,7%. На основе коэффициента логистиче

ской регрессии с достоверным уровнем значимости p ≤ 0,05, можно говорить о том,

что определенные факторы способствуют актуализации чувства принадлежности

к определенной этнической группе.

Результаты и обсуждение

Модель бинарной логистической регрессии этнической идентичности первой

группы

Этническая идентичность населения регионов с преобладанием «русского»

населения в результате построения модели бинарной логистической регрессии

представлена тремя выделенными компонентами. При этом следует отметить, что

наиболее значимым фактором является включение человека в этнокультурное про

странство своего этноса (данный показатель вошел в модель с максимальными зна-

чениями по статистике Вальда и уровнем значимости р = 0,0001). Эмоциональная

составляющая этнической идентичности имеет положительную направленность,

о чем свидетельствует попадание в модель с отрицательными значениями коэффи

циента регрессии утверждения «то, что я принадлежу к своей этнической группе,

причиняет мне неудобства» (р = 0,024) и утверждения «мне приятно, что я пред

ставитель своей этнической группы» (р = 0,011). Выраженная этническая идентич-

ность также коррелирует с положительными оценками утверждений «я разделяю

идеи и убеждения своей этнической группы» (р = 0,009) и, таким образом, предпо

лагает поведенческий аспект проявления.

SOCIETY AND SECURITY INSIGHTS

46 № 2 2018

В результате регрессионного анализа в регионах первой группы была уста-

новлена связь этнической идентичности и возраста респондента (p = 0,006). С уве-

личением значений по шкале возраст повышается вероятность актуализации этни-

ческой идентификации. Таким образом, этническая идентичность людей старшего

поколения в целом является более выраженной по сравнению с младшей и средней

возрастной группой.

В модель бинарной логистической регрессии регионов первой группы вошло

большое количество показателей деятельности органов государственной власти по

реализации национальной политики и оценка ее эффективности. В целом тот факт,

что данные утверждения вошли в модель бинарной регрессии с отрицательными

и положительными значениями, свидетельствует о том, что для людей с выраженной

этнической идентичностью существенное значение имеет деятельность органов го

сударственной власти по регулированию межнациональных отношений и поддерж-

ке представителей различных национальностей. Однако оценка данной деятель-

ности достаточна противоречива. С одной стороны, в модель попали индикаторы,

отражающие положительные тенденции, а именно: учет интересов всех жителей

независимо от национальности и вероисповедания (р = 0,005), поддержка развития

культуры и традиций представителей разных национальностей (р = 0,021), осужде

ние проявлений национализма в обществе (р = 0,006). С другой стороны — нега-

тивные показатели: отсутствие поддержки национально-культурных общественных

объединений (р = 0,002), слабый контроль за соблюдением законов в сфере государ

ственной национальной политики (р = 0,008).

Кроме того, в модель вошел ряд показателей враждебности в сфере межэтни

ческих отношений. Среди них: осуждение межнациональных браков (р = 0,005), на-

личие предрассудков, мешающих установлению дружеских отношений (р = 0,011),

недружелюбные высказывания о людях иной веры (р = 0,011), отсутствие уважения

к обычаям, традициям и языку иных национальностей (р = 0,005). Увеличение зна

чений выраженности данных шкал повышает вероятность акцентуации этнической

идентификации и способствует осознанию человеком своей этнической принадлеж

ности.

Распространенность в обществе подобных проявлений приводит к тому, что

люди с выраженной этнической идентичностью чаще допускают возможность воз

никновения массовых кровопролитных столкновений на национальной почве в ме-

стах проживания (р = 0,011) и негативно оценивают отношения между людьми раз-

личных вероисповеданий в своем населенном пункте (р = 0,02).

При этом этническая идентичность коррелирует с толерантными установками

по отношению к представителям других национальностей. Респонденты с выражен

ным чувством этнической принадлежности не считают, что какие-либо этнические

группы имеют слишком много влияния в России (р = 0,03) и чаще отмечают наличие

народного единства (р = 0,008) (табл. 1).

СОЦИОЛОГИЯ БЕЗОПАСНОСТИ

№ 2 2018

Таблица 1

Модель бинарной логистической регрессии этнической идентичности

в Алтайском крае, Амурской области, Еврейской АО

Переменная

Коэффициенты

логистической регрессии

В Bальд p

Утверждение «Я ощущаю себя частью культуры своей эт-

нической группы», вариант ответа «абсолютно согласен»

7,176 13,466 0,0001

Утверждение «Я разделяю идеи и убеждения своей этни-

ческой группы», вариант ответа «абсолютно согласен»

2,037 6,856 0,009

Утверждение «Мне приятно, что я представитель своей

этнической группы», вариант ответа «абсолютно согласен»

3,243 6,501 0,011

Утверждение «То, что я принадлежу к своей этнической

группе, причиняет мне неудобства»: вариант ответа

«абсолютно не согласен»

–1,416 5,071 0,024

Возраст: старшая возрастная группа 3,632 7,662 0,006

Поддержка национально-культурных общественных

объединений: вариант ответа «наименее выражено»

–2,640 9,22 0,002

Уважение к обычаям, традициям и языку иных нацио-

нальностей: вариант ответа «наименее выражено»

–1,446 7,966 0,005

Осуждение межнациональных браков: вариант ответа

«наиболее выражено»

1,139 7,971 0,005

Предрассудки, мешающие установлению дружеских

отношений: вариант ответа «наиболее выражено»

1,437 6,533 0,011

Недружелюбные высказывания о людях иной веры:

вариант ответа «наиболее выражено»

–0,416 6,454 0,011

Контроль за соблюдением законов в сфере государствен-

ной национальной политики: вариант ответа «наименее

выражено»

–1,295 7,027 0,008

Утверждение «Органы власти бескомпромиссно и на

деле отстаивают интересы всех жителей независимо от

национальности и вероисповедания»: вариант ответа

«наиболее выражено»

1,410 7,886 0,005

Осуждение проявлений национализма: вариант ответа

«наиболее выражено»

1,062 7,408 0,006

Поддержка развития культуры и традиций представите-

лей разных национальностей: вариант ответа «наиболее

выражено»

1,194 5,308 0,021

Есть ли в России, по Вашему мнению, сегодня народное

единство или нет: вариант ответа «скорее есть»

–0,054 7,003 0,008

Возможны ли в настоящее время массовые кровопролит-

ные столкновения на национальной почве в том месте, где

вы живете: варианты ответа «скорее да, определенно да»

–0,105 6,447 0,011

SOCIETY AND SECURITY INSIGHTS

48 № 2 2018

Переменная

Коэффициенты

логистической регрессии

В Bальд p

Каковы, на Ваш взгляд, отношения между людьми

различных вероисповеданий в населенном пункте, в

котором Вы живете: варианты ответа «напряженные,

конфликтные, взрывоопасные»

0,079 5,447 0,02

В какой мере Вы согласны или не согласны с тем, что

определенные этнические группы имеют слишком много

влияния в нашей стране: варианты ответа «скорее нет,

определенно нет»

0,038 4,737 0,03

Примечание: B — коэффициент регрессии, Вальд — статистика Вальда, p — уровень

значимости.

Модель бинарной логистической регрессии этнической идентичности вто-

рой группы

Модель бинарной логистической регрессии второй группы в целом сходна

с описанной выше. Этническая идентичность населения данных регионов также

представлена когнитивным и эмоциональным компонентами. Определяющим фак

тором при этом является включение человека в культуру своей этнической группы,

данный показатель вошел в регрессионную модель со значимостью р = 0,001. Выра

женная этническая идентичность респондентов данной группы также является до-

статочно позитивной и «комфортной», об этом свидетельствует попадание в модель

с отрицательными коэффициентами утверждения «то, что я принадлежу к своей

этнической группе, причиняет мне неудобства» (р = 0,005) и положительные значе

ния по утверждению «мне приятно, что я представитель своей этнической группы»

(0,004).

В результате построения регрессионной модели также была установлена связь

выраженной этнической идентичности и типа населенного пункта проживания ре

спондентов (р = 0,006). Вероятность попадания в группу с выраженной этнической

идентичностью выше у жителей крупных городов с населением свыше 500 тыс.

Таким образом, именно в крупных городах, отличающихся разнообразным этниче

ским составом, человек отчетливее осознает этнические различия между людьми

и свою этническую принадлежность.

Этническая идентичность населения данной группы сопряжена с толе

рантными установками по отношению к мигрантам и представителям других

национальностей. Респонденты с выраженной этнической идентичностью счи

тают, что не стоит ограничивать приток приезжих в Россию, а напротив, пы-

таться использовать его на благо страны (р = 0,005), а также выступают против

ограничения проживания на территории России каких-либо национальностей

(р = 0,011) (табл. 2).

СОЦИОЛОГИЯ БЕЗОПАСНОСТИ

№ 2 2018

Таблица 2

Модель бинарной логистической регрессии этнической идентичности в Кемеров-

ской области, Забайкальском крае, Омской области

Переменная

Коэффициенты

логистической регрессии

В Bальд P

Утверждение «Я ощущаю себя частью культуры своей

этнической группы», вариант ответа «абсолютно согла-

сен»

4,299 10,595 0,001

Утверждение «Мне приятно, что я представитель своей

этнической группы»: вариант ответа «абсолютно согла-

сен»

1,993 8,517 0,004

Утверждение «То, что я принадлежу к своей этнической

группе, причиняет мне неудобства»: вариант ответа

«абсолютно не согласен»

–2,238 7,79 0,005

Тип поселения: крупный город 6,896 7,43 0,006

Как Вы считаете, следует ли ограничить проживание

на территории России всех наций, кроме русской: «не

выбрано»

–5,05 6,394 0,011

Как Вы думаете, какой политики должно придерживать-

ся правительство России: пытаться ограничить приток

приезжих — или не ставить на его пути никаких адми-

нистративных барьеров и пытаться использовать его на

благо России: вариант ответа «не ставить на пути при-

тока приезжих административных барьеров и пытаться

использовать его на благо России»

0,051 7,796 0,005

Примечание: B — коэффициент регрессии, Вальд — статистика Вальда, p — уровень

значимости.

Модель бинарной логистической регрессии этнической идентичности тре-

тьей группы

По результатам регрессионного анализа в регионах с наименьшей численно

стью русского населения актуализированная этническая идентичность тесно связа-

на с включением в культурную среду своей этнической группы (p = 0,001) и этниче-

ской гордостью (р = 0,003). При этом анализ регрессионной модели показывает, что

высокая численность в составе населения представителей различных национально

стей в первую очередь способствует актуализации этнической идентификации рус-

ского населения исследуемых регионов. Данный индикатор вошел в модель со зна-

чимостью р = 0,057.

В модель данной группы также вошли показатели состояния межэтнических

отношений и деятельности органов государственной власти по реализации нацио

нальной политики в регионах. Такие негативные факты, как недружелюбные вы-

SOCIETY AND SECURITY INSIGHTS

50 № 2 2018

сказывания о людях иной веры (р = 0,031) и низкая эффективность разрешения

конфликтов в сфере межэтнических отношений (р = 0,03), значительно увеличи

вают вероятность попадания в группу с выраженной этнической идентичностью.

Однако при этом респонденты с выраженной этнической идентичностью чаще от

мечают осуждение проявлений национализма в местах своего проживания (р = 0,23)

и стремление органов власти отстаивать интересы всех жителей независимо от на

циональности и вероисповедания (0,025) (табл. 3).

Таблица 3

Модель бинарной логистической регрессии этнической идентичности в первой

группе Оренбургской области, Республике Алтай, Республике Карелия

Переменная

Коэффициенты

логистической регрессии

В Bальд p

Утверждение «Я ощущаю себя частью культуры своей эт-

нической группы», вариант ответа «абсолютно согласен»

2,036 11,387 0,001

Утверждение «Я горжусь тем, что я принадлежу к своей

этнической группе», вариант ответа «абсолютно согла-

сен»

2,533 8,849 0,003

Осуждение проявлений национализма: вариант ответа

«наиболее выражено»

0,505 5,180 0,23

Утверждение «Органы власти бескомпромиссно и на

деле отстаивают интересы всех жителей независимо от

национальности и вероисповедания»: вариант ответа

«наиболее выражено»

0,6 5,041 0,025

Утверждение «Администрация региона успешно разре-

шает возникающие конфликты в сфере межэтнических

отношений»: вариант ответа «наименее выражено»

–0,825 4,698 0,03

Недружелюбные высказывания о людях иной веры:

вариант ответа «наиболее выражено»

0,732 4,659 0,031

Кем вы себя считаете по национальности, вариант отве-

та «русский»

–3,036 3,610 0,057

Примечание: B — коэффициент регрессии, Вальд — статистика Вальда, p — уровень

значимости.

Заключение

Построение модели этнической идентичности позволило определить общие ме

ханизмы идентификации населения приграничных регионов России и определить ме-

жрегиональные особенности. Данные показывают, что этническая идентичность может

быть прямо измерена через выраженность ее компонентов (эмоционального, когнитив

ного и поведенческого). При этом выраженная этническая идентичность населения всех

СОЦИОЛОГИЯ БЕЗОПАСНОСТИ

№ 2 2018

исследуемых регионов в первую очередь связанна с когнитивным аспектом, а именно

включением человека в культурное пространство своей этнической группы. Таким об

разом, национальная культура — важнейший признак, по которому происходит отож-

дествление с собственной этнической группой и отделение от других. Этническая

идентичность населения исследуемых регионов также во многом является позитивной

и бесконфликтной, оценка собственной этнической принадлежности респондентов свя

зана с переживанием положительных чувств и отрицанием каких-либо неудобств.

Этническая идентичность может быть обусловлена определенными социаль

но-демографическими характеристиками, среди которых возраст респондента и тип

поселения. Этническая идентичность респондентов старшего поколения и жителей

крупных городов в целом является более актуализированной.

Выявлена взаимосвязь актуализированной этнической идентичности и со

стояния сферы межэтнических отношений. Наличие в обществе фактов дискрими-

нации, враждебности и предрассудков способствует осознанию индивидом своей

этнической принадлежности. Несмотря на это респонденты с выраженной этниче

ской идентичностью характеризуются толерантными установками по отношению

к мигрантам и представителям других национальностей.

Межрегиональные особенности проявления этнической идентичности проявля

ются в регионах с разным соотношением численности этнокультурных групп. Этни-

ческая идентичность населения наиболее полиэтничных регионов связана с высокими

показателями этнической гордости. Ярко выраженные этнические различия между на

селением данных регионов, вероятно, обусловливают процесс формирования этниче-

ской идентичности через противопоставление своей и других этнических групп. При

этом актуализация этнической принадлежности происходит в первую очередь у русского

населения данных регионов. В регионах, где русские составляют большинство, в свою

очередь, более выражены эмоциональный и поведенческий аспект идентификации.

БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК

Кристалинский Л.Б. Пограничное пространство России: современные особенности

и динамика изменения этнического состава. Вестник Поволжского института управ

ления, 2013, 5(38), 18–23.

Berry J.W. Immigration, Acculturation, and Adaptation. Applied psychology: an

international review, 1997, 46 (1), 5–34.

Brednikova O., Voronkov V. Border and Social Space Restructuring (The Case of Narva-

Ivangorod). In: Nomadic Borders. Proceedings of the Seminar Held in Narva (12-16

November 1998). St. Petersburg: CISR. Working Papers no 7, 1999. pp. 104–110.

Cebotari V. Civic, ethnic, hybrid and atomized identities in Central and Eastern Europe.

Identities, 2016, 23:6, 648-666. doi: 10.1080/1070289X.2015.1059338

Faranda R., Nolle D.B. Boundaries of ethnic identity in Central Asia: titular and Russian

perceptions of ethnic commonalities in Kazakhstan and Kyrgyzstan. Ethnic and Racial

Studies, 2011, 34:4, 620–642. doi: 10.1080/01419870.2010.516004

SOCIETY AND SECURITY INSIGHTS

52 № 2 2018

Hansen H.E., Hesli V.L. National Identity: Civic, Ethnic, Hybrid, and Atomised Individuals.

Europe-Asia Studies, 2009, 61:1, 1–28. doi: 10.1080/09668130802532894

Kolosov V.A., Klemeshev A.P., Zotova M.V., Sebentsov A.B. Russia-European Union

Borderlands: Transboundary Gradients, Interactions and Current Challenges. International

Journal of Economics and Financial Issues, 2015, 5 (Special Issue), 5-12.

La Barbera F., Capone V. Five Dimensions of European Identity: A Contribution to the

Italian Adaptation and Validation of the In-Group Identication Scale. Europe’s Journal of

Psychology, 2016, vol. 12(2), 288–303. doi:10.5964/ejop.v12i2.1058

Lazić M., Pešić J. Components of national identities — a comparative sociological

analysis. Corvinus journal of sociology and social policy, 2016, vol. 7: 1, 27-49. doi:

10.14267/CJSSP.2016.01.02

Maximova S., Noyanzina O., Omelchenko D., Goncharova N., Maximov M., Surtaeva

O. Sociological monitoring of interethnic relations. Procedia — Social and Behavioral

Sciences, 2016, 219, 534–540. doi: 10.1016/j.sbspro.2016.05.031

Noyanzina О., Maximova S., Goncharova N., Omelchenko D., Avdeeva G. Interethnic

Generalizations and Stereotypes In Mental Representations of Image of ‘The Other’

in Social Representations of Russian Population. Procedia — Social and Behavioral

Sciences, 2015, 185, 179–184. doi: 10.1016/j.sbspro.2015.03.425

Örkény A., Székelyi M. Constructing border ethnic identities along the frontier of Central and

Eastern Europe. Identities, 2016, 23:6, 667-685. DOI: 10.1080/1070289X.2015.1059342.

Paat, Y.-F., & Pellebon D. (2012). Ethnic Identity Formation of Immigrant Children

and Implications for Practice. Child & Youth Services, 33:2, 127–145. doi:

10.1080/0145935X.2012.704785

Phinney J.S., Ong A.D. Conceptualization and Measurement of Ethnic Identity: Current

Status and Future Directions. Journal of Counseling Psychology, 2007, vol. 54, no 3, 271–

281. doi: 10.1037/0022-0167.54.3.271

Phinney J.S., Horenczyk G., Liebkind K., Vedder P. Ethnic identity, Immigration, and Well-

Being: An Interactional Perspective. Journal of Social Issues, 2001, vol. 57, no 3, 493–510.

Schönpug U. Acculturation, Ethnic Identity, and Coping. Online Readings in Psychology

and Culture, 2002, 8(1). http://dx.doi.org/10.9707/2307-0919.1068

Waechter N. Introduction to the construction and the interplay of European, national and

ethnic identities in Central and Eastern Europe. Identities, 2016, 23:6, 630–647. doi:

10.1080/1070289X.2015.1059343.

REFERENCES

Kristalinskij, L.B. (2013). Pogranichnoe prostranstvo Rossii: sovremennye osobennosti

i dinamika izmeneniya ehtnicheskogo sostava [Cross-border space of Russia: contem

porary peculiarities and dynamics of changes in ethnic composition]. The Bulletin of the

Volga Region Institute of Administration, 5(38), 18–23.

Berry, J.W. (1997). Immigration, Acculturation, and Adaptation. Applied psychology: an

international review, 46 (1), 5–34.

СОЦИОЛОГИЯ БЕЗОПАСНОСТИ

№ 2 2018

Brednikova, O., & Voronkov, V. Border and Social Space Restructuring (The Case of Nar-

va-Ivangorod). In: Nomadic Borders. Proceedings of the Seminar Held in Narva (12-16

November 1998). St. Petersburg: CISR. Working Papers no 7, 1999. pp. 104–110.

Cebotari, V. (2016). Civic, ethnic, hybrid and atomized identities in Central and Eastern

Europe. Identities, 23:6, 648-666. doi: 10.1080/1070289X.2015.1059338

Faranda, R., & Nolle D.B. (2011). Boundaries of ethnic identity in Central Asia: titular

and Russian perceptions of ethnic commonalities in Kazakhstan and Kyrgyzstan. Ethnic

and Racial Studies, 34:4, 620-642. doi: 10.1080/01419870.2010.516004

Hansen, H.E., & Hesli, V.L. (2009). National Identity: Civic, Ethnic, Hybrid, and Atom

ised Individuals. Europe-Asia Studies, 61:1, 1-28. doi: 10.1080/09668130802532894

Kolosov, V.A., Klemeshev, A.P., Zotova, M.V., & Sebentsov A.B. (2015). Russia-Euro

pean Union Borderlands: Transboundary Gradients, Interactions and Current Challenges.

International Journal of Economics and Financial Issues, 5 (Special Issue), 5–12.

La Barbera, F., & Capone, V. (2016). Five Dimensions of European Identity: A Contribu

tion to the Italian Adaptation and Validation of the In-Group Identication Scale. Europe’s

Journal of Psychology, vol. 12(2), 288–303. doi:10.5964/ejop.v12i2.1058

Lazić, M., & Pešić, J. (2016). Components of national identities — a comparative soci

ological analysis. Corvinus journal of sociology and social policy, vol. 7: 1, 27–49. doi:

10.14267/CJSSP.2016.01.02

Maximova, S., Noyanzina, O., Omelchenko, D., Goncharova, N., Maximov, M., & Sur

taeva, O. (2016). Sociological monitoring of interethnic relations. Procedia — Social and

Behavioral Sciences, 219, 534–540. doi: 10.1016/j.sbspro.2016.05.031

Noyanzina, О., Maximova, S., Goncharova, N., Omelchenko, D., & Avdeeva, G. (2015).

Interethnic Generalizations and Stereotypes In Mental Representations of Image of ‘The

Other’ in Social Representations of Russian Population. Procedia — Social and Behavio

ral Sciences, 185, 179–184. doi: 10.1016/j.sbspro.2015.03.425

Örkény, A., & Székelyi, M. (2016). Constructing border ethnic identities along

the frontier of Central and Eastern Europe. Identities, 23:6, 667-685. DOI:

10.1080/1070289X.2015.1059342.

Paat, Y.-F., & Pellebon D. (2012). Ethnic Identity Formation of Immigrant Chil

dren and Implications for Practice. Child & Youth Services, 33:2, 127-145. doi:

10.1080/0145935X.2012.704785

Phinney, J.S., & Ong, A.D. (2007). Conceptualization and Measurement of Ethnic Identi

ty: Current Status and Future Directions. Journal of Counseling Psychology, vol. 54, no 3,

271–281. doi: 10.1037/0022-0167.54.3.271

Phinney, J.S., Horenczyk, G., Liebkind, K., & Vedder, P. (2001). Ethnic identity, Immigration,

and Well-Being: An Interactional Perspective. Journal of Social Issues, vol. 57, no 3, 493–510.

Schönpug, U. (2002). Acculturation, Ethnic Identity, and Coping. Online Readings in

Psychology and Culture, 8(1). http://dx.doi.org/10.9707/2307-0919.1068

Waechter, N. (2016). Introduction to the construction and the interplay of European, na

tional and ethnic identities in Central and Eastern Europe. Identities, 23:6, 630-647. doi:

10.1080/1070289X.2015.1059343.