SOCIETY AND SECURITY INSIGHTS

 № 2 2020

УДК 343.9

  

  

.. 

, ..  

, . . 

Алтайский государственный университет, Россия, Барнаул,

Томский государственный университет, Россия, Томск,

e-mail: mazurov50@list.ru, starodubzewa@gmail.com, kate.2319@yandex.ru

DOI:10.14258/ssi(2020)2-10

       

        

     

      

           



        







         

  

       





       

   







    



Ключевые слова: стратегия, терроризм, угроза, сотрудничество, кризис,

координация, сбалансированность





№ 2 2020

EUROPEAN UNION STRATEGY

FOR THE FIGHT AGAINST TERRORISM

V.A. Mazurov

, M.A. Starodubtseva

, E.A. Shushakova

Altai State University, Barnaul, Russia,

Tomsk State University, Tomsk, Russia,

e-mail: mazurov50@list.ru, starodubzewa@gmail.com kate.2319@yandex.ru

e article analyzes the European Union counter-terrorism strategy. e au-

thors give a brief outline ofthe formation ofa system ofsupranational bodies ofthe

EU. e absence ofan integrated approach to the issue, the lack ofnarrow deni-

tions ofthe terrorist threat is indicated. Given that, despite the fact that the EU’s

attention is again (if not more) focused on the security aspect ofterrorism (i.e. the

ght against terrorism), and not on the myriad ofother complex aspects that lead

to it (i.e. the prevention ofterrorism), the authors ofthe article conclude that the

EU still does not fully understand the nature ofterrorism. Its political dynamics are

still driven by crisis situations, and the EU does not seem to want to deviate sig-

nicantly inreal terms from any ofits previous strategies. In the authors’ view, the

EU’s approach to combating terrorism (politics, not rhetoric) will remain the same:

focusing on security cooperation while promoting initiatives that create the impres-

sion that other areas, such as civic cooperation and intercultural dialogue, are not

completely excluded . is will remain the main focus ofthe EU’s anti-terrorism

policy: with each terrorist attack (whether group or single), calls will be intensi-

ed to expand security cooperation inthe context ofEU integration and ensuring

public safety. According to the authors, the development ofa single concept will

enhance the joint actions ofstates to destroy the terrorist threat.

Keywords: strategy, terrorism, threat, cooperation, crisis, coordination, balance

Сотрудничество между государствами— членами ЕС вборьбе стеррориз-

мом неможет рассматриваться вкачестве одного изприоритетов ЕС наначальном

этапе его создания.Лишь в1970-е гг. европейское сообщество осознало важность

признания терроризма вкачестве проблемы исочло необходимым обмен инфор

мацией и извлеченными уроками. Идея создания Межправительственной плат-

формы обсуждалась еще впервой половине 1970-х гг. В1975 г. был создан TREVI

(Terrorisme, Radicalisme, Extrémisme et Violence Internationale). Его членами были

Бельгия, Германия, Греция, Дания, Испания, Италия, Ирландия, Нидерланды, Пор

тугалия, Соединенное Королевство иФранция.Однако, поскольку вопросы поли-

ции находились вне компетенции Европейского Сообщества, Треви был учрежден

вкачестве неофициального органа, который был независим отинституциональной

структуры Европейского Сообщества (Greene, 2017).

Позднее появились частые призывы изнутри иснаружи группы Треви к фор

мализации сотрудничества полиции врамках Сообщества. Европол родился при-

мерно за восемь лет.В 1991 г. делегация Германии представила Европейскому со-

SOCIETY AND SECURITY INSIGHTS

 № 2 2020

вету официальное предложение, после чего вМаастрихтском договоре 1992 г. была

сделана ссылка наевропейское полицейское управление (Европол), которая была

подтверждена спустя 4 года.

Европол официально вступил всилу воктябре 1998 г. Его цель заключалась

в содействии сотрудничеству и координации между государствами — членами

ЕС потемам, связанным снезаконным оборотом наркотиков имиграцией; сфера

его компетенции позднее включала также терроризм имеждународную преступ

ность.Однако Европол нестал европейским ЦРУ или ФБР (Greene, 2017).

По-прежнему предпочтение отдается неофициальным договоренностям, пре-

дус матривающим двустороннее или многостороннее обсуждение, сотрудничество

и переговоры по вопросам, связанным с безопасностью. Иными словами, добро

вольный характер информационного потока остается главным предпочтением госу-

дарств— членов ЕС. Тем неменее были предприняты определенные усилия посо-

трудничеству вобласти борьбы стерроризмом, покрайней мере официально.Вместе

стем важно отметить, что сотрудничество вборьбе с терроризмом напротяжении

всей истории ЕС понималось нетак, как сегодня, сточки зрения предотвращения тер

роризма. Идея скорее состояла втом, чтобы сотрудничать вобмене разведданными

иукреплять сотрудничество полиции. В1999 г. Европейский совет представил про

грамму, которая будет способствовать совместным действиям ввопросах терроризма.

Только после событий 11 сентября 2001 г. неформальное сотрудничество

инапористые заявления быстро переросли вреальную европейскую антитеррори

стическую политику. Вчастности, были ратифицированы зашедшие втупик законо-

дательные предложения. ВЕвропейском Совете проводились чрезвычайные сессии;

наЕС оказывалось давление сцелью выработки плана действий вотношении того,

что сейчас представляется самой большой угрозой вмире (РАО иVerweij, 2018).

Этот план действий был составлен в виде меморандума, опубликованного

Европейской комиссией 12 марта 2002 г., вкотором отражено намерение комиссии

сделать борьбу стерроризмом одним изсвоих главных приоритетов.Это публич

но объявленное намерение было позднее официально выражено вРамочном ре-

шении Совета «О борьбе стерроризмом» от13 июня 2002 г., вкотором содержался

призыв к проведению последовательной контртеррористической политики вовсех

государствах— членах ЕС.Например, было сформулировано общее определение

терроризма (в частности, действия, которые представляют собой террористическое

преступление). Этот процесс правовой гармонизации сточки зрения борьбы стер

роризмом привел к созданию в2002 г. Евроюста, образованного для формирования

международного судебного сотрудничества.

Контртеррористическая стратегия ЕС, которая часто подвергается критике

как ориентированная накризис, была еще более усилена после взрывов вМадриде

в2004 г.Среди основных событий того времени было назначение координатора ЕС

поборьбе стерроризмом.Кроме того, врамках антитеррористической стратегии

ЕС был введен новый элемент, важность которого ранее неосознавалась: рассле

дование вербовки террористов иих радикализации. Предотвращение терроризма,

ане просто борьба сним начали фигурировать вработе ЕС (Goodman, 2015).





№ 2 2020

Необходимость выявления ипонимания коренных причин терроризма была

дополнена после серии нападений так называемых «террористов-одиночек». Вре

зультате была введена и институционализирована всеобъемлющая стратегия ЕС

поборьбе стерроризмом вкачестве единой основы, которая позволит упорядочить

предыдущие меры.Стратегия состоит изчетырех основных компонентов: предот

вращение, защита, преследование иреагирование (Goodman, 2015).

Учреждениями ЕС, активно участвующими вконтртеррористической стра

тегии ЕС, являются Совет Европейского союза, Европол иЕвроюст. Тем неменее

государства-члены являются основными участниками контртеррористической

деятельности. Это означает, что, когда речь заходит оразработке, осуществлении

иследовании политике или издании законодательных актов, окончательное слово

остается за государствами-членами.То же самое относится ик разведывательным

службам каждой страны.Фактическая роль ЕС заключается лишь вкоординации

отдельных контртеррористических стратегий государств-членов и обеспечении

функционирования вобщих рамках.

Учитывая, что ЕС, несмотря наразличные критические замечания, является

ключевым участником международных отношений, важно понять, как он решает

такую важную проблему, как терроризм.

Координатор ЕС по борьбе с терроризмом, который работает под эгидой

Совета Европейского Союза, отвечает за представление Совету ЕС рекомендаций

вотношении приоритетных областей действий иконкретных стратегий, а также

улучшение связи между ЕС итретьими странами повопросам, связанным сборь

бой с терроризмом (Goodman, 2015). Европол и Евроюст оказывают государ-

ствам-членам помощь ввопросах, связанных стерроризмом, особенно втом, что

касается расследований исудебного преследования.Правовая помощь оказывается

через посредство последних, вто время как обмен разведывательными данными

осуществляется через посредство первых.Одним изпоследних учреждений, кото

рые должны активно заниматься вопросами борьбы севропейским терроризмом,

является Европейский антитеррористический центр (ECTC), который был создан

организационно под эгидой Европола.

ECTC появился в январе 2016 г. после достижения давнего консенсуса ЕС

в контексте контртеррористической политики, что краеугольный камень для со

трудничества на уровне ЕС был необходим для поддержки национальных уси-

лий поборьбе с терроризмом (Goodman, 2015).Его основная функция, согласно

веб-сайту Европола, заключается втом, чтобы действовать вкачестве центра для

обмена информацией, проведения анализа икоординации оперативной поддержки,

что привело к значительному повышению доверия иосведомленности среди нацио

нальных органов поборьбе стерроризмом (Goodman, 2015).Согласно сообщениям,

втечение первого года осуществления этого процесса обмен информацией увели

чился вдесять раз.В опубликованном годовом отчете организации ECTC указывает

свои достижения.Было выпущено 80 оперативных аналитических отчетов, прове

дено 32пакета отчетов всоциальных сетях, были реализованы новые направления

для расследования иопределения новых целей (Greene, 2017).

SOCIETY AND SECURITY INSIGHTS

 № 2 2020

Создание ECTC, рожденного решением Совета повопросам юстиции ивну-

тренних дел, можно интерпретировать как подтверждение вышеупомянутой кри-

тики общей тенденции ЕС вобласти антитеррористической политики, обусловлен-

ной кризисными явлениями.

Примером может служить инициатива по созданию ключевого разведыва

тельно-аналитического контртеррористического института, который объединил

бы разведывательно-аналитические возможности Европола, связанные сборьбой

стерроризмом, сразу же после парижских терактов в2015 г.Повторяющаяся волна

шока повсей Европе ипоявление ИГИЛ поставили ЕС под новое давление, чтобы

найти ответ (Greene, 2017).

Еще одним фактом, который указывает на этот вывод, является отсутствие

воли правительств к улучшению ситуации вплане сотрудничества иобмена инфор

мацией (Greene, 2017). Если государства-члены неначнут осознавать важность реаль-

ного сотрудничества иколлективного принятия решений, ECTC никогда нестанет

ответом ЕС наугрозу терроризма, провозглашенную ЕС; вместо этого он будет оста

ваться просто краткосрочным политическим ответом без долгосрочных последствий.

Теперь мы возвращаемся к основным направлениям и приоритетам кон

тртеррористической деятельности ЕС. Согласно Европейскому совету, первый

компонент касается предотвращения превращения отдельных лиц втеррористов,

авторой— защиты граждан иинфраструктуры путем снижения уязвимости к на

падениям. Третий компонент касается расследования деятельности террористов,

атакже подрыва их сетей поддержки. Вчетвертом ипоследнем компоненте под

черкивается важность минимизации последствий террористических нападений

(Greene, 2017).

Далее поясним, что компонент «предотвращение» состоит изразличных це

лей, которые коллективно предназначены для борьбы срадикализацией ивербов-

кой террористов.

Например, путем совершенствования контроля за огнестрельным оружием

необходимо осуществлять контроль за приобретением ивладением оружием.В Ди

рективе Совета говорится, что правила закупки оружия должны быть ужесточе-

ны иогнестрельное оружие должно быть лучше отслежено (путем маркировки его

основных компонентов исоздания согласованного каталога этих знаков вгосудар

ствах-членах) (Gonçalves, 2019).

Кроме того, вкатегорию А были добавлены различные виды полуавтоматиче

ского огнестрельного оружия, состоящего изнаиболее смертоносного огнестрель-

ного оружия, что запрещает его использование гражданскими лицами. Конечная

цель заключается втом, чтобы огнестрельным оружием не злоупотребляли пре

ступные группы или террористы. Вместе стем Совет также подчеркивает важность

дальнейшего сотрудничества между государствами-членами в этой области для

борьбы снезаконной закупкой огнестрельного оружия, которая наносит террори

стическим нападениям еще больший ущерб посвоей сути имасштабам.

Кроме того, перечень террористических преступлений был расширен, стем

чтобы лучше отвечать вызову растущей террористической угрозы. Вопрос обино





№ 2 2020

странных боевиках, который уже довольно давно стал темой назлобу дня, плани-

ровалось решить путем криминализации следующих действий: поездки в преде-

лах, запределами или вЕС втеррористических целях; организация или содействие

втаких поездках; подготовка или обучение вэкстремистских целях; ипредостав

ление или сбор средств, которые должны использоваться втеррористических це-

лях (Gonçalves, 2019). Вместе с этим последовал еще один шаг: усиление прове-

рок навнешних границах. Это включало систематические проверки (в том числе

играждан ЕС) навсех внешних границах, которым теперь обязаны следовать госу

дарства-члены.Эти проверки проводятся, вчастности, вотношении Шенгенской

информационной системы ибазы данных Интерпола (Gonçalves, 2019).

Второй компонент контртеррористической стратегии ЕС — «защита» —

вопределенной степени пересекается спервым компонентом, поскольку он вклю

чает всебя обеспечение безопасности внешних границ, атакже повышение безо-

пасности транспорта изащиту стратегических целей.Конечная цель состоит втом,

чтобы уменьшить «уязвимость критической инфраструктуры» путем решения

проблемы трансграничной преступности посредством заполнения пробелов воб

ласти безопасности. Вчастности, была принята директива, регулирующая исполь-

зование предоставленной пассажирами личной информации, которая собирается

и хранится авиаперевозчиками (также известная как «запись имени пассажира/

PNR») (Gonçalves, 2019).Передача иобработка этой информации государственны

ми органами иучреждениями ЕС, такими как Европол, должна регулироваться на-

стоящей директивой; сэтого момента государства-члены должны втечение одного

года соблюдать положения директивы.Однако интересно поставить под сомнение

эффективность такой директивы изадать вопрос отом, как одновременно можно

добиться углубления мер безопасности ирегулирования их применения. Напри

мер, директива требует (среди прочего), чтобы данные были «обезличены через 6

месяцев, чтобы субъект данных больше небыл немедленно идентифицирован». Это

представляется довольно странным ипротиворечивым решением (Gonçalves, 2019).

Третий компонент — «преследование»— направлен нато, чтобы террори

стам было труднее планировать иорганизовывать свои преступления, главным об-

разом путем подрыва их финансирования, атакже их коммуникационных сетей.

На веб-сайте Совета ЕС говорится, что платформы обмена виртуальных валют

должны будут подать заявку на«прекращение анонимности, связанной стакими

обменами».Однако это может оказаться нереалистичным (Gonçalves, 2019).

Четвертый ипоследний компонент, «реагирование», относится к минимиза

ции последствий террористических нападений путем улучшения возможностей для

борьбы споследствиями, координации ответных мер ипотребностей жертв. Это

включает всебя разработку инструментов оценки рисков иобмен передовой прак

тикой пооказанию помощи жертвам терроризма.Кроме того, утверждается необ-

ходимость разработки всех механизмов координации кризисных ситуаций вЕС.

Контртеррористическая стратегия ЕС также включает категорию, озаглав

ленную «другие приоритеты».Они включают, например, взаимодействие смежду-

народными партнерами.ЕС, как представляется, осознает реальность взаимосвя-

SOCIETY AND SECURITY INSIGHTS

 № 2 2020

зи между безопасностью ЕС ибезопасностью соседних государств идругих стран

во всем мире.Таким образом, политические диалоги навысоком уровне, приня

тие положений о сотрудничестве и соглашений или конкретная помощь, проек-

ты понаращиванию потенциала со стратегическими странами входят вчисло во-

просов, включенных вповестку дня ЕС поборьбе стерроризмом вфеврале 2015 г.

(Gonçalves, 2019).Если вспомнить отом, что хаос наБлижнем Востоке является од

ним изфакторов, способствующих созданию атмосферы, благоприятствующей тер-

роризму, то сотрудничество ЕС, вчастности со странами Ближнего Востока, можно

рассматривать как благоприятное развитие событий вэтом контексте.

Например, в2017 г. ЕС открыл переговоры посоглашениям опередаче пер

сональных данных между Европолом иАлжиром, Египтом, Израилем, Иорданией,

Ливаном, Марокко, Тунисом иТурцией внадежде наукрепление международных

позиций Европола (Gonçalves, 2019). Нам кажется, что здесь теряется определен

ный потенциал.Вместо того чтобы сосредоточиваться исключительно напопытках

достижения международного консенсуса ипоощрения международных стандартов

борьбы стерроризмом, что, пообщему признанию, имеет жизненно важное значе

ние для любой эффективной контртеррористической стратегии, ЕС должен расши-

рить сферу своей деятельности ивключить внее другие аспекты борьбы стерро-

ризмом.

Борьба стерроризмом, покрайней мере, когда речь заходит омеждународ

ном сотрудничестве, недолжна ограничиваться группами экспертов или так назы-

ваемыми дипломатическими переговорами навысоком уровне.Подход снизу вверх

может быть весьма полезным.Инвестиции вобразование молодых людей встранах

третьего мира, включая Ближний Восток, организация конференций потеррориз

му всовременном мире (что позволяет услышать умеренных) иоблегчение учебы

вЕвропе для студентов избедных стран, вместо того чтобы ограничивать возмож

ности для тех, кто может себе это позволить, — это всего лишь несколько идей

поулучшению отношений между ЕС иБлижним Востоком.Такие меры позволили

бы также бороться снедостатком знаний оЕС (и ЕС обарабских странах) и, что

самое важное, сосредоточить внимание набюрократических мерах попреодолению

пробелов, которые полностью игнорируются.

Борьба срадикализацией в интернете является еще одним изприоритетов

ЕС вобласти борьбы стерроризмом, который включает сотрудничество синтер

нет-провайдерами ивладельцами платформ для уничтожения контента, связанного

стерроризмом.ЕС поддерживает текущие инициативы сFacebook (content Referr)

идругими компаниями социальных сетей.Мало того, что трудно обнаружить свя

занную стерроризмом деятельность, которую, как признает Совет ЕС, еще труднее

идентифицировать, чем детскую порнографию, поскольку первая связана сконтек

стом, но стратегия ЕС также упускает еще один важный момент здесь (Gonçalves,

2019).Если мы признаем, что есть люди, которые придерживаются экстремистских

взглядов, ичто некоторые будут действовать наоснове этих искаженных убеждений

насильственным образом, то все, что мы делаем,— это покрываем поверхность.Тер

рористы всегда будут иметь возможность найти террористические материалы





№ 2 2020

и/или поделиться своими взглядами.Несмотря нато, что смарта 2015 г. вЕС было

создано собственное специализированное подразделение— группа попередаче ин

формации винтернете, которая направлена наснижение уровня ипоследствий тер-

рористической инасильственной экстремистской пропаганды винтернете, интер-

нет слишком обширен, чтобы его можно было контролировать (Greene, 2017).Даже

новый блок неможет дотянуться докаждой платформы, которая может быть созда

на за считанные минуты, чтобы снять определенный материал,— покрайней мере,

невзначительной степени.Это особенно верно подвум причинам: во-первых, со

циальные медиаплатформы работают наоснове своих собственных условий иполо-

жений; иво-вторых, решение реферального подразделения необязательно является

обязательным для поставщика.

Еще одним приоритетом контртеррористической стратегии ЕС, который,

безусловно, совпадает с вышеупомянутыми основными направлениями, но

необязательно ограничивается ими, является обмен информацией.На протяже

нии многих лет разведка прилагала много усилий для сотрудничества наединой

платформе сЕврополом, ЕКТК и другими учреждениями, добившимися замет

ного, но, безусловно, неблестящего успеха. Поэтому ЕС расширяет свои усилия

попоощрению государств-членов к координации исотрудничеству вэтой обла

сти, результатом чего являются такие проекты, как проект Prüm: ногосторонний

договор, подписанный вPrüm, Германия. Согласно совместному решению, госу

дарства-члены обязаны принять иосуществлять согласованные правила, касаю-

щиеся сотрудничества полиции, обмена данными ивзаимного доступа к файлам

анализа ДНК, а также идентификации отпечатков пальцев и регистрационных

данных транспортных средств. Договор был подписан более 13 лет назад, но стал

обязательным только в2015 г.

В дополнение к Шенгенской информационной системе, упомянутой ранее,

которая включает всебя центральную автоматизированную систему идентифика

ции отпечатков пальцев, начиная сэтого года ЕС инвестирует средства виспользо-

вание биометрических баз данных (т.е. отпечатков пальцев ираспознавания лиц)

для более эффективного противодействия угрозам со стороны иностранных боеви

ков (Greene, 2017).

Европейская контртеррористическая стратегия была обновлена в конце

2016г. Помимо нового рабочего названия, «Глобальная стратегия ЕС», терроризм

иборьба стерроризмом были поставлены еще выше вповестке дня ЕС. Взаявле

нии омиссии стратегии терроризм больше нерассматривается как главная угроза,

аскорее как основная опасность, скоторой сталкивается ЕС.

Терроризм, согласно новому обновленному варианту общей «стратегии Ев

ропейского Союза поборьбе стерроризмом», занимает более приоритетное место

и рассматривается как главная проблема европейской безопасности. В отличие

от Европейской Стратегии безопасности 2003 г., в которой Европа была описана

как никогда «не была такой процветающей, такой безопасной итакой свободной»,

новый документ, озаглавленный «видение, общие действия: более сильная Европа»,

нестоль оптимистичен: «Мы живем вовремена экзистенциального кризиса, внутри

SOCIETY AND SECURITY INSIGHTS

 № 2 2020

иза пределами Европейского союза». Террористические нападения, имевшие место

втечение последних 15 лет (т.е. стех пор, как ЕС опубликовал свою последнюю по

литику вобласти безопасности), атакже последовавшие за ними волны нападений

явно повлияли наизложение обновленного документа обудущих целях ЕС вобла

сти безопасности (Greene, 2017).

В специальном разделе, посвященном борьбе с терроризмом, ЕС отмечает,

что он планирует ввести «более жесткие меры безопасности, которые касаются об

мена разведывательными данными и кибербезопасности, а также превентивных

усилий ... таких как образование, коммуникация, культура, имолодежь».Он вновь

заявляет освоих намерениях сотрудничать с«гражданским обществом, социаль

ными субъектами, частным сектором ижертвами терроризма, атакже проводить

межрелигиозный имежкультурный диалог».По существу, сточки зрения мягкой

силы ЕС просто подчеркивает, что он будет продолжать работать почетырем ранее

представленным направлениям ичто основное обновление касается аспекта жест

кой силы вборьбе стерроризмом.EUGS призывает к «более тесным институцио-

нальным связям между внешними действиями ЕС ивнутренней областью свободы,

безопасности исправедливости» (Greene, 2017).Даже несмотря нато, что внимание

ЕС вновь (если небольше) сосредоточено нааспекте безопасности терроризма (т.е.

борьбе стерроризмом), ане намириадах других комплексных аспектов, которые

ведут к нему (т. е. предупреждению терроризма), мы можем сделать вывод, что ЕС

еще недоконца понимает природу терроризма.

Его политическая динамика по-прежнему обусловлена кризисными ситуа

циями, иЕС, похоже, нехочет существенно отклоняться вреальном выражении

отлюбой изсвоих предыдущих стратегий. Нанаш взгляд, подход ЕС к борьбе стер

роризмом (политика, ане риторика) останется прежним: сосредоточение внима-

ния насотрудничестве вобласти безопасности при одновременном выдвижении

инициатив, создающих впечатление, что другие области, такие как гражданское со

трудничество имежкультурный диалог, не полностью исключены.Это останется

главным направлением антитеррористической политики ЕС: с каждым терактом

(будь то групповым или одиночным) будут усиливаться призывы к расширению

сотрудничества вобласти безопасности вконтексте интеграции ЕС иобеспечения

общественной безопасности.

 

Расторгуев С.П., Литвиненко М.В. Информационные операции всети Интернет. М.:

АНО ЦСОиП, 2014.

ACPI. Mini track on the malicious use ofarticial intelligence: New challenges for democratic

institutions and political stability. ECIAIR 2019. European Conference on the Impact ofAI

and Robotics, 31 October— 1 November 2019 at EM-Normandie Business School, Oxford,

UK [online]. URL: https://www.academic-conferences.org/conferences/eciair/eciair-call-

for-papers/eciair-mini-tracks/.





№ 2 2020

Goodman M. Future crimes: inside the digital underground and the battle for our connected

world. New York: Anchor Books, 2015.

Gonçalves C.P. Cyberspace and Articial Intelligence: e New Face of Cyber-Enhanced

Hybrid reats, 2019. URL: https://www.intechopen.com/online-rst/cyberspace-and-

articial-intelligence-the-new-face-of-cyber-enhanced-hybrid-threats.

Greene A. Terrorism: denition one size ts? International and comparative law quarterly,

2017, 66 (2), 411–440. doi: 10.1017 / S0020589317000070.

Horowitz M.C. et al. Articial intelligence and international security. Washington: Center

for a New American Security (CNAS), 2018.

Howell А. Madness ininternational relations: psychology, security, and the global governance

ofmental health. London: Routledge, 2011.

‘I Never Said at!’ e High-Tech Deception of‘Deepfake’ Videos. e Times ofIsrael

[online], 2 July 2018. URL: https://www.timesosrael.com/i-never-said-that-the-high-

tech-deception-of-deepfake-videos/.

Rao A.S., Verweij G. Sizing the prize. What’s the real value ofAI for your business and how

can You capitalize? New York: PWC, 2018.

U. S. Army Command and General Sta College. Irregular pen and limited sword: psywar,

psyop, and MISO incounterinsurgency. Colorado Springs, CO: CreateSpace Independent

Publishing Platform, 2014.

U. S. Government Accountability Oce (GAO). Report to Congressional Committees

National Security. Long-Range Emerging reats Facing the United States as Identied by

Federal Agencies. GAO-19-204SP. Washington, DC: GAO, 2018.

Waddel K. e impending war over deepfakes. Axios, 2018, the 22nd of July. URL:

https://www.axios.com/the-impending-war-over-deepfakes-b3427757-2ed7-4c-9edb-

45e461eb87ba.html

World Economic Forum. e future ofjob employment, skills and workforce strategy for

the fourth industrial revolution. Executive summary. Geneva: World Economic Forum,

2016.

REFERENCES

Rastorguev, S.P., Litvinenko, M.V. (2014). Informacionnye operacii v seti Internet [Informa

tion operations on the Internet]. Moscow: e Centre ofStrategic Assessment and Fore-

casts.

ACPI (2019). Mini track on the malicious use ofarticial intelligence: New challenges for

democratic institutions and political stability. ECIAIR 2019. European Conference on the

Impact ofAI and Robotics, 31 October— 1 November 2019 at EM-Normandie Business

School, Oxford, UK [online]. Available at: https://www.academic-conferences.org/confer

ences/eciair/eciair-call-for-papers/eciair-mini-tracks/.

Goodman, M. (2015). Future crimes: inside the digital underground and the battle for our

connected world. New York: Anchor Books.

SOCIETY AND SECURITY INSIGHTS

 № 2 2020

Gonçalves, C.P. (2019). Cyberspace and Articial Intelligence: e New Face ofCyber-En-

hanced Hybrid reats. Available at: https://www.intechopen.com/online-rst/cyber-

space-and-articial-intelligence-the-new-face-of-cyber-enhanced-hybrid-threats.

Greene, A. (2017). Terrorism: denition one size ts? International and comparative law

quarterly, 66 (2), 411–440. doi: 10.1017 / S0020589317000070

Horowitz, M.C., et al. (2018). Articial intelligence and international security. Washington:

Center for a New American Security (CNAS).

Howell, А. (2011). Madness ininternational relations: psychology, security, and the global

governance ofmental health. London: Routledge.

‘I Never Said at!’ e High-Tech Deception of‘Deepfake’ Videos. e Times ofIsrael

[online], 2 July 2018. Available at: https://www.timesosrael.com/i-never-said-that-the-

high-tech-deception-of-deepfake-videos/.

Rao, A. S., Verweij, G. (2018). Sizing the prize. What’s the real value ofAI for your business

and how can You capitalize? New York: PWC.

U. S. Army Command and General Sta College (2014). Irregular pen and limited sword:

psywar, psyop, and MISO incounterinsurgency. Colorado Springs, CO: CreateSpace Inde

pendent Publishing Platform.

U. S. Government Accountability Oce (2018). Report to Congressional Committees Na

tional Security. Long-Range Emerging reats Facing the United States as Identied by Fed-

eral Agencies. GAO-19-204SP. Washington, DC: GAO.

Waddel, K. (2018). e impending war over deepfakes. Axios, the 22nd ofJuly. Available at:

https://www.axios.com/the-impending-war-over-deepfakes-b3427757-2ed7-4c-9edb-

45e461eb87ba.html

World Economic Forum (2016). e future ofjob employment, skills and workforce strategy

for the fourth industrial revolution. Executive summary. Geneva: World Economic Forum.