СоЦиаЛЬнЫе, КУЛЬТУрнЫе иССЛедоВаниЯ и БеЗоПаСноСТЬ

111

№ 3 2021

,

 

 

SOCIAL, CULTURAL RESEARCHES AND SECURITY

УДК 316.4

 

  

  

.. 

Санкт-Петербургский государственный университет, Санкт-Петербург, Россия,

e-mail: shtatspb@yandex.ru

DOI: 10.14258/ssi(2021)3-08

Автор связывает дальнейшее изучение проблем социальной безопасно-

сти населения снеобходимостью переопределения преступности. Рассматри-

вается трансформация представлений опреступности и обращение совре-

менных исследователей кидее ее осмысления вморальном дискурсе. Автор

поддерживает и развивает тезис о необходимости использования понятия

«этический минимум», который должен применяться при оценке деятель-

ности основных субъектов социальной безопасности. Вкачестве критерия

оценки рассматривается нарушение принципа социальной справедливости

вего инструментальном значении. Социально справедливыми будут те нор-

мы, законы, мероприятия, реализованные различными субъектами социаль-

ной безопасности, которые поддерживают основы достойной жизни людей

вобществе. При игнорировании данного принципа возникают «серые зоны»

социальной безопасности, вкоторых имеются повышенные риски наруше-

ния «этического минимума». Нарушения «этического минимума» в «серых

SOCIETY AND SECURITY INSIGHTS

112 № 3 2021

зонах», вотличие отуголовно-правового преступления, имеет право полу-

чить независимую общественную оценку сопорой наметодологию изучения

социальной ответственности всех агентов, значимых для обеспечения защи-

щенности населения вусловиях повышенных рисков.

Ключевые слова: переопределение преступности, социальная безопас-

ность, этический минимум, социальная справедливость, серые зоны безопас-

ности, социальная ответственность

REDEFINING CRIME IN MORAL DISCOURSE AND SOCIAL

SECURITY

T.V. Shipunova

St. Petersburg State University, St. Petersburg, Russia, e-mail: shtatspb@yandex.ru

e author connects further study of the problems of social security with the

need to redene crime. e article deals with the transformation of ideas about

crime and the appeal of modern researchers to the idea of understanding it in moral

discourse. e author supports and develops further the thesis about the need to

use the concept of «ethical minimum», which should be used in assessing the activ-

ities of the main subjects of social security. Violation of the principle of social jus-

tice in its instrumental meaning is considered as the main criterion for assessment.

ose norms, laws, measures implemented by various subjects of social security

that support the foundations of a decent life for people in society will be socially

just. If this principle is ignored, “gray zones” of social security arise, in which there

are increased risks of violation of the “ethical minimum”. e article also discuss-

es the issue of separating such violations from completely understandable and ex-

plainable errors and management deciencies that are dicult to avoid in situations

of increased risks. Violations of the “ethical minimum” in the “gray zones” of social

security, in contrast to a criminal oense, should receive an independent public

assessment based on the methodology for studying the social responsibility of all

agents important for ensuring the protection of the population.

Keywords: redenition of crime, social security, ethical minimum, social justice,

gray safety zones, social responsibility

Современное общество воспринимает как само собой разумеющийся факт

государственную монополию наопределение содержания иобъема понятия «пре

ступность». Обусловлено это тем, что существует негласная договоренность между

обществом игосударством наобеспечение общественной и/или социальной безо

пасности, вкоторой государству отводится главная роль. Однако такое положение

дел существовало невсегда, идалеко невсе исследователи одобряют монопольное

право государства на разработку и введение свода уголовных запретов. Особен

но актуально их рассуждения звучат вусловиях повышенной угрозы социальной

СоЦиаЛЬнЫе, КУЛЬТУрнЫе иССЛедоВаниЯ и БеЗоПаСноСТЬ

113

№ 3 2021

безопасности населения, поскольку втаких ситуациях определение преступности

перестает быть чисто правовым занятием. Вусловиях социальной нестабильности

общество становится очень чувствительным копределению понятия преступности,

ибо сталкивается снеобходимостью переосмысления и/или обновленного воспри

ятия фундаментальных этических проблем, так или иначе ассоциированных суго-

ловно-правовыми нормами имерами вотношении нарушителей этих норм. Вста-

тье представлена трансформация представлений опреступности, атакже показана

актуальность новых подходов кпониманию феномена вусловиях неопределенно

сти идалеко неоптимистических прогнозов вотношении социальной безопасности

населения разных стран вближайшем будущем.

  :   

В ранних философско-этических учениях (Аристотель, Зенон, Сократ, Фома

Аквинский и др.) прослеживается идея верховенства морали над законом. На

пример, сторонники стоицизма считали, что достойный человек может участво-

вать вобщественной жизни реального государства, если только это невынуждает

кбезнравственным поступкам (Нерсесянц, 1984: 23-61; Гусейнов, Иррлитц, 1987).

Все поступки иявления, приносящие вред социуму, будь то нарушение закона или

ложь, жадность, недружелюбие кокружающим, рассматривались как равноправные

сточки зрения проявления зла («не должного»). Втакой ситуации, вкупе снераз

витостью государственности иправовой системы сразветвленным репрессивным

аппаратом, нарушение неофициальных норм было иногда даже более серьезным

проступком, чем нарушение официальных установлений.

Эпоха Просвещения знаменуется принятием концепции общественного до

говора, согласно которой люди добровольно отказываются отчасти естественных

прав впользу государственной власти. Вответ государство принимает насебя обя

зательства поохране собственности ибезопасности граждан. Вэтот период полити-

ческая мысль опиралась напонятие естественного права, которое вXVII–XVIII вв.

становится базой для формирования буржуазного права (Иванов, Ильина, 1991).

Его особенность состоит втом, что представления о«естественных» нормах челове

ческого общежития становятся официальными, авзаимодействия между индиви-

дами приобретают характер опосредованных. Постепенно кнормам естественного

права добавлялись нормы позитивного права, продиктованные нестолько интере

сами общества вцелом, сколько интересами власть имущих. С течением времени

данная группа норм становится наиболее влиятельной при формировании уголов

но-правовой политики иуголовных кодексов.

Развитие капитализма повлекло за собой множество негативных послед

ствий, втом числе рост (уличной) преступности среди наиболее обездоленных чле-

нов общества. На этой волне преступность становится темой выступлений полити-

ков ивключается вповседневные коммуникации. Данное обстоятельство привело

кукреплению юридического направления визучении преступности иослаблению

философско-этического подхода, вследствие чего последовала институционализа

ция науки уголовного права (предшественницы криминологии), цель которой была

задана государством, финансирующим ее исследования иопределяющим предмет

SOCIETY AND SECURITY INSIGHTS

114 № 3 2021

изучения, сохранившимся почти внеизменном виде досегодняшнего дня. Внего

включают: «насилие над личностью; незаконное завладение имуществом; обман,

втом числе подлог; незаконное использование служебного положения; нарушение

технических ииных правил» (Кудрявцев, 2002: 165). Изучение других видов нега

тивных явлений стало носить второстепенный характер, что еще больше усилило

расхождение права икриминологии сморалью сее ориентиром нарассмотрение

нравственных проблем, предваряющих оценку поступка/деятельности.

Ответом на данный недостаток стало зарождение социологического на

правления в криминологии. Постепенно его сторонники изменили и расшири-

ли предмет исследования настолько, что он стал выходить зарамки юридических

наук засчет привлечения понятий итематики издругих дисциплин. Впротивопо

ложность классической криминологии, сторонники социологической парадигмы

призывают применять признак «общественная опасность преступления» исклю

чительно ккрайним формам девиаций (Сатерленд, 1966: 58), ккоторым можно от-

нести лишь нарушения атрибутивных (первичных) социальных норм

, создающих

предпосылки иусловия для существования социума. Всвязи сэтим представите

ли критической криминологии акцентируют внимание на негативных сторонах

конструирования преступного, недостатках уголовного права игосударственного

социального контроля (см., напр.: Sack, 1994; Hess, Scheerer, 1997). Одним изтези

сов школы стало положение онеобходимости придерживаться некоего «этическо-

го (морального) минимума», который ориентирует насущественное ограничение

монопольного права государства криминализировать или декриминализировать те

или иные деяния. «Этический минимум» должен складываться изнравов иобы

чаев общества, ограниченных изменяющимися пространственными иправовыми

рамками (Merger, 1995: 21), инеукоснительно распространяться навсе слои насе

ления. Основное содержание «этического минимума» ориентирует право идругие

институты на социальную интеграцию и развитие общества, т.е. на Добро в его

моральном понимании. Таким образом предлагается выйти зарамки действующе

го уголовного законодательства исуществующие практики социального контроля

ирассматривать их вкачестве производных общезначимых социальных закономер

ностей иморальных норм, что, всвою очередь, позволяет оценить уголовные нор-

мы ипрактики сточки зрения общественной полезности нетолько для идеологов

права исубъектов правоохранительной деятельности, но идля всех граждан.

В конце XX — нач. XXI в. во всем мире усилилась обеспокоенность обще

ственности по поводу возросшей коррупции и сговоров между государствами

ичастными корпорациями, когда члены правительств или другие государственные

служащие тесно сотрудничали с компаниями, защищающими частные интересы.

Но даже втех немногочисленных случаях, когда корпорации или их руководители

подвергались наказанию зауголовные или другие нарушения норм права, данные

Атрибутивные (или первичные) нормы неизменно встречаются увсех народов. Их универсаль-

ность обусловлена: сходством психофизиологических реакций людей; одинаковыми вовсех перво-

бытных общинах видами коллективной трудовой деятельности; аналогичностью витальных потреб-

ностей.

СоЦиаЛЬнЫе, КУЛЬТУрнЫе иССЛедоВаниЯ и БеЗоПаСноСТЬ

115

№ 3 2021

обстоятельства невлекли засобой стигматизацию исоциальное исключение, как

это происходило вслучаях срядовыми гражданами или мелкими фирмами (Ellis,

Whyte, 2016). Всвязи сэтим D. Ellis иD. Whyte обращают внимание нанеобходи

мость переопределения преступности. Исследователи ставят в центр внимания

оценки населением значимость различных видов преступлений, совершенных «бе

лыми воротничками», всравнении срядом различных «уличных» преступлений.

Так, исследование, проведенное вВеликобритании в2016 г., касалось сравнитель

ной оценки нескольких опасных преступлений, совершенных людьми, занимающи-

ми значимую позицию винституциональной власти икорпорациях/организациях.

Были получены следующие результаты (Ellis, Whyte, 2016):

•96% опрошенных сообщили, что они рассматривают полицейские манипуляции

сдоказательствами вины как преступление, равное краже вмагазине или даже

более серьезное деяние;

•95% рассматривают сокрытие доказательств оналоговом мошенничестве состо

роны инспекторов равным краже вмагазине;

•94% считают получение взятки министром правительства равным краже машины

или даже более опасным деянием;

•95% ответили, что они расценивают деятельность банков, сознательно обманы

вающих клиентов путем начислений задополнительные услуги, более серьезным

преступным деянием, чем манипуляции спохищенным товаром;

•90% сообщили, что рассматривают манипулирование инвестиционных фирм це

нами наакции как деяние, равное или более серьезное, чем манипуляции спохи-

щенными товарами.

(По оценкам D. Ellis иD. Whyte, полученные данные сопоставимы спохожи

ми исследованиями, проведенными вСША).

Авторы неутверждают, что корпоративные преступники обязательно долж

ны подвергаться длительным тюремным заключениям. Но они предлагают введение

санкций закорпоративную игосударственную преступность, которая определяется

вкачестве таковой наоснове оценок общественности. Эти меры могут варьировать

ся отобщественного порицания ввиде антирекламы, например, вгазете, допри-

нудительной национализации или закрытия компании. Влюбом случае эти меры

должны вести кобщественному осуждению.

Результаты исследования показали также, что существуют серьезные расхож

дения вобщественном восприятии коррупции вгосударственном ичастном сек-

торах иреальной практикой наказания всистеме уголовного правосудия, которая

должна базироваться напринципе социальной справедливости. Уголовное право

судие демонстрирует избирательность процесса определения проступков, что со-

гласуется сболее ранними наблюдениями М. Фуко (Фуко, 2018: 352). Если статус

правонарушителя (лица или организации) относительно высок, то его действия

имеют высокий шанс избежать криминализации. Таким образом, многие поступ

ки идеятельность власть имущих неполучают ни правовой, ни моральной оценки

иостаются вне поля общественного обсуждения. Новое восприятие преступности

сопорой наобщественную оценку, исходящую изморальных норм ипринципа со

SOCIETY AND SECURITY INSIGHTS

116 № 3 2021

циальной справедливости, необходимо как для дальнейшего развития социологи-

ческой теории преступности, так идля практики обеспечения общественной безо-

пасности, особенно втой ее части, которая относится ксоциальной безопасности.

С особой актуальностью эта тема, нанаш взгляд, звучит впериод кризисов исоци

альных катаклизмов, когда обостряются социальные конфликты ипротиворечия,

анеблагополучие заставляет население быть крайне восприимчивым кнарушени

ям социальной справедливости.

Подтверждением тому служит итот факт, что вповседневном общении люди

зачастую используют слово «преступление» невуголовно-правовом, ав мораль

ном смысле. Об этом свидетельствуют ирезультаты некоторых исследований (см.,

напр., Дмитриева 2012: 70). Такая языковая практика не только передает оценку

некоего деяния вкачестве особо вредоносного, но иотражает этимологию слова

иего трактовку вфилософии иэтике. Практически влюбом языке, включая рус

ский, совершить преступление означает переступить некую черту, выйти за кон,

обозначенный круг (правил, полномочий, власти, прав и т.д.) (Значение слова…

2021). Вфилософском словаре это понятие имеет несколько значений: а) действие,

которое неразрешено обществом (другими людьми); б) форма «деструктивной ак

тивности индивидов игрупп, вносящая грубую дисбалансность вситуации коле-

блющихся, неустойчивых равновесий»; в) понятие морального сознания, характе-

ризующее проступок сточки зрения меры нарушения требования нравственности,

попирания принятых обществом представлений огуманности и справедливости

(Что такое преступление… 2021). Впоследнем смысле термин используется ивэти

ческом тезаурусе. Внем подчеркивается также, что такие действия «не могут быть

ни вкоей мере оправданы обстоятельствами исовершаются поаморальным моти

вам» (Кон, 1981: 312).

     

В самом общем смысле слово «безопасность» описывает состояние спокой

ной уверенности и даже беспечности (Stuchtey, Baban, 2014: 51). «Обоснованное

ожидание того, что исполнение желания или удовлетворение потребности возмож

но каждый день, может вызвать чувство безопасности изащищенности» (Glaessner,

2003: 15). Можно выделить разные сферы безопасности, вкоторых формируется это

чувство: политическая, экономическая, социальная ит.д. Выделяя их, В.Н. Кузнецов

подчеркивает, что социальной безопасности придается особое значение, поскольку

этот «вид безопасности ориентирован накаждого человека: отмомента рождения

доухода изжизни». Социальная безопасность охватывает нетолько меры позащи

те «целей, идеалов, ценностей иинтересов человека, семьи, страны инарода всоци-

альной сфере…» ит.д., но и«защищенность социальной сферы общества игосудар-

ства отугроз, способных разрушить ее или обусловить ее деградацию» (Кузнецов,

2007: 160–161).

Причины исключительной важности всех видов безопасности отражаются

вполитических иэкономических констелляциях последних двух десятилетий: ча

стичной коммерциализации систем социального обеспечения, требованиях гибкой

адаптации кизменяющимся условиям труда, прекаризации (ненадежности трудо

СоЦиаЛЬнЫе, КУЛЬТУрнЫе иССЛедоВаниЯ и БеЗоПаСноСТЬ

117

№ 3 2021

вых отношений, которые влюбой момент могут быть расторгнуты, иотсутствии

гарантии занятости), закреплении заиндивидами личной ответственности заис

пользование жизненных шансов нафоне экономических кризисов, которые обес-

ценивают накопления населения. Все это ввергает значительную часть населения

вощущение постоянной неопределенности (Legnaro, 2012: 48), которая интенсифи

цировалась впериод пандемии, одновременно усилив потребность людей вмерах,

способных обеспечить социальную безопасность.

Негативным следствием мероприятий

, реализованных правительствами раз-

ных стран внадежде обеспечения защиты отпандемии, банкротами стали мелкие

предприятия ифирмы, выросла безработица, произошло снижение уровня дохо

дов икачества жизни населения. Так, наянварь 2021 г. вРоссии число официально

зарегистрированных безработных составило 2,6 млн человек, ккоторым, как счи

тают эксперты, нужно добавить еще 4,87 млн незарегистрированных безработных

(ВРоссии подсчитали…, 2021), аза чертой бедности оказались почти 20млн, т.е.

13,5% россиян (Минтруд назвал…, 2021). Результаты опросов населения в2018–

2020гг. показывают, что «лишь порядка трети российских граждан считают свою

защищенность достаточной» (Добролюбова идр., 2020: 79). Не лучше обстоит дело

и за рубежом, где правительства также предпринимали строгие запретительные

меры: вчетвертом квартале 2020 г. уровень безработицы вГреции иИспании со

ставил более 16%, вИталии — 9,1%, воФранции — 8,8% (Рейтинг стран Европы…,

2021). «Из-запандемии коронавируса без работы остались более 20 млн американ

цев, ауровень бедности достиг 16,7%» (В США продолжает расти…, 2020). Более

того, попрогнозу Feeding America, каждый шестой взрослый икаждый четвертый

ребенок вСША кконцу уже этого года может стать жертвой «продовольственной

нестабильности», т.е. не будет иметь ресурсов для пропитания (Голодный год…,

2020).

Однако мер, предпринятых впервую волну, оказалось недостаточно для по

беды над пандемией. Новый виток распространения коронавируса повлек засобой

ужесточение контроля государства заходом развития социальной ситуации иис

пользованием шагов, которые неоднозначно воспринимаются вразных обществах

(например, введение «необязательной» обязательной вакцинации, используемой

вбольшинстве стран). Не вступая вдискуссию поповоду оценок принимаемых мер,

попытаемся, впервом приближении ивтеоретической плоскости, понять, что про

исходит всистемах социальной безопасности разных обществ среализацией соци-

альной справедливости как идейного основания ифундаментальной нравственной

ценности, ипри чем здесь переосмысление преступности.

Считается, что востребованная обществом, надежная иэффективная система

безопасности должна иметь такие необходимые характеристики, как «стабильность,

справедливость, ответственность (государства, общества, цивилизации зачелове

ка, ответственность самого человека засвою жизнь, заДругого человека, заобще-

Возможно, часть мероприятий была необходима, но возможно также ито, что входе их реализа-

ции могли произойти упущения (сознательные или неосознанные), которые можно было предусмот-

реть, опираясь наобъективные факты иоценки экспертов.

SOCIETY AND SECURITY INSIGHTS

118 № 3 2021

ство, загосударство, зацивилизацию), предотвращение, воля ккомпромиссу, кдо-

стижению стабильности ибезопасности» (Кузнецов, 2007: 242). Ключевым словом

здесь является «справедливость», авернее «социальная справедливость», посколь

ку просто «справедливость» — это абстракция, которую невозможно использовать

в практических целях. Социальная справедливость — это категория, позволяю

щая анализировать социальные поля. Корнями она уходит вмораль иэтику, аони

посвоей сути социальны, причем этика развивается вдеонтологической (гумани

стической) перспективе. «Социальная справедливость — это мера общественной

пользы (социальной адекватности) законов и других нормативных предписаний

(официальных инеофициальных), устанавливающих иподдерживающих наосно

ве соглашения такой порядок жизнедеятельности людей и организаций, физиче-

ских июридических лиц, который способствует выживанию иразвитию социума,

атакже обеспечивает интеграцию идостойное существование членов общества»

(Шипунова, 2012: 152). Вэтом определении четко обозначена цель, задающая ори

ентир назащиту человеческого потенциала, который есть посвоей сути нетолько

база, но ипоказатель прогрессивного развития (цивилизованного) социума. Указа

но также исредство их достижения — установление меры полезности (социальной

адекватности) законов и других нормативных предписаний, которые регулируют

деятельность различных социальных субъектов. Таким образом, предметом дея

тельности государства ипрочих субъектов социальной безопасности, нацеленных

нареализацию социальной справедливости, должно выступать нормативно-право

вое иорганизационное обеспечение всех ее видов: вэкономике иморали, вправо-

вых исоциально-политических отношениях, всфере культуры ивсоциально-демо-

графических вопросах, вмедицине, образовании ит.д. (Шипунова, 2012: 146–157).

Несмотря на то что определить социальную адекватность норм и законов

можно только на практике (post factum), социальную справедливость/несправед

ливость можно оценить еще доих принятия ивведения. Социально справедливы-

ми будут те нормы, законы, мероприятия, реализованные различными субъектами

социальной безопасности (государство, организации, корпорации, объединения,

союзы, отдельные политические и экономические игроки), которые поддержива

ют получение гражданами гарантированных государством прав исвобод, уровня

икачества жизни, социальной защищенности, легальных видов деятельности, ме

дицинского обслуживания ит.д. Вситуации реальных угроз могут возникнуть «се-

рые зоны» социальной безопасности. Это те зоны, которые нельзя игнорировать

полностью, неподорвав доверия населения квласти, но различные значимые соци

альные субъекты действуют вних таким образом, что серьезно нарушают принцип

социальной справедливости. Это иесть основной признак того, что совершается

преступление сточки зрения «этического минимума».

К «серым зонам» социальной безопасности, актуальным для всех стран впери

од пандемии, можно отнести: медицинское обслуживание; производство иобеспе-

чение медицинскими препаратами (деятельность фармакологических компаний);

производство иреализацию продуктов питания идругих товаров первой необхо

димости; реализацию государственных гарантий в области социальной защиты

СоЦиаЛЬнЫе, КУЛЬТУрнЫе иССЛедоВаниЯ и БеЗоПаСноСТЬ

119

№ 3 2021

населения; деятельность банков иих кредитную политику; систему информацион-

ного обеспечения реализуемых мероприятий; состояние идействия правоохрани-

тельных органов; функционирование органов власти ичиновников, управляющих

распределением ресурсов, ит.д. Поскольку деятельность организаций ииндивидов

вэтих сферах крайне востребована, а общество находится всостоянии, близком

каномии, то эти организации ииндивиды получают избыточную ислабо контро

лируемую власть, определяемую дефицитом разного рода ресурсов. Как следствие,

уних появляется много соблазнов иподходящих ситуаций для нарушения мораль

ных норм ради личной выгоды.

За нарушения социальной справедливости вданных сферах уголовная ответ

ственность может неследовать, но это неотменяет возможность оценивания таких

действий спозиций «этического минимума» ипринципа социальной справедливо

сти. Объективным показателем при этом будет выступать ухудшение положения

населения (не просто временное, аимеющее тенденцию кперерастанию вхрони

ческое) инегативная оценка ситуации гражданами. Все это всвоей совокупности

разрушает социальный порядок и трансформирует представления о социальной

безопасности населения. Возможно, поэтому часть населения высказывает мнение,

что запандемией, локдаунами ипрививочными кампаниями стоят серьезные поли

тические иэкономические игроки, заботящиеся прежде всего освоей выгоде. Под-

талкивают кэтой мысли иданные, свидетельствующие отом, что впериод кризиса

иобнищания большей части населения разных стран их богатая часть стала еще

богаче. Так, вСША уже коктябрю 2020 г. состояние самых богатых американцев до

стигло 3 трлн 880 млрд долларов, увеличившись на931 млрд посравнению смартом

того же года (Пропасть между богатыми …, 2021). Что касается России, то в2020г.

вруках 1% самой богатой части россиян было сосредоточено 57% общего финансо

вого благосостояния встране. «Менее 0,0001% взрослого населения вРоссии— око-

ло 500 «сверхбогатых» граждан— владеют 40% всех финансовых активов россиян,

или суммой $640 млрд» (Ткачёв, Котченко, 2021).

Может возникнуть вопрос: как определить, что действия агентов социальной

безопасности, нарушающие социальную справедливость, — это непросто ошибка/

просчет/недостатки управления, ате действия, которые должны получить оценку

спозиций «этического минимума»? Особенно если учитывать, что откровенный ан

тисоциальный умысел этих действий невозможно доказать.

Проблема соотношения субъективного намерения иобъективного резуль

тата поступка/действий ненова для морали иэтики. Разные подходы кее решению

можно найти втрудах великих философов (Демокрит, Аристотель, Платон, Т. Гоббс,

Дж. Локк, Б. Спиноза идр.). Одни отстаивали точку зрения, что главное при оцен

ке— следование нравственным законам (И. Кант), другие отдавали предпочтение

объективному критерию — оценке по делам (напр., Г. Гегель). Проанализировав

разные точки зрения, Р.М. Айдинян предлагает собственную концепцию, которая

вполном объеме позволяет ответить напоставленный выше вопрос. Автор пишет,

что при анализе социально вредных (объективно выявленных/установленных) по

следствий поступка/деятельности следует рассматривать три части: 1) «те элементы

SOCIETY AND SECURITY INSIGHTS

120 № 3 2021

или стороны последствий, которые человек признает засвое дело иза которые согла-

сен нести ответственность», 2) те стороны результатов, которые «выпали» изполя

зрения человека, «однако они находятся впределах разрешающей способности со

знания нормального „среднестатистического“ человека» и, следовательно, «должны

были быть предусмотрены им при более разумном исерьезном отношении кделу»,

3) те стороны, «которые нетолько невходили внамерения субъекта, но которые он

иобъективно немог предвидеть всилу ограниченных возможностей человеческого

сознания» (Айдинян, 2008: 74–75). Понятно, что при оценке деяний сточки зрения

«этического минимума» интерес представляет второй случай, независимо оттого,

сделаны эти «упущения» случайно/неосознанно или намеренно/осознанно (исхо

дя изсобственной выгоды). Деятельность пореализации социальной безопасности

чаще всего сопровождается замерами промежуточных результатов, оценками неза

висимых экспертов иобщественности, которые можно использовать для коррекции

стратегий итактик. Если эти мнения ирезультаты мониторинга неиспользуются, то

можно говорить опренебрежении фактами иинтересами населения/общества, вле

кущем засобой нарушение принципа социальной справедливости.

Одним изважнейших инструментов оценки действий/деятельности наруши

телей мог бы стать их анализ спозиций социальной ответственности. Вшироком

смысле она понимается как совокупность требований, «предъявляемых обществом

ктем или иным социальным институтам, организациям, группам граждан или ин

дивидам», атакже осознание ими своей социальной миссии инеобходимости со-

ответствовать этим требованиям. Вузком же смысле социальная ответственность

включает в себя выполнение «прямых обязанностей по реализации конкретных

мероприятий экономического, правового иорганизационного характера, направ

ленных наудовлетворение насущных потребностей различных групп населения»

(Шулус, Попова, 2008: 47). Нарушение принципа социальной справедливости будет

указывать нанизкую социальную ответственность, адействия/деятельность соци

альных субъектов должны получить оценку спозиций морали. Реакцией общества

могут быть как те меры, которые предложили D. Ellis иD. Whyte, так иболее серьез

ные ответы.



Подводя итоги, следует сказать, что проблемы, связанные собустройством

общества в условиях кризисов, и негативные явления в социальной сфере стали

проявляться уже вначале нового века. Всвязи сэтим исследователи уделяют больше

внимания понятию социальной справедливости ипоиску возможностей влияния

назлоупотребления власти иэкономической элиты посредством переосмысления

других понятий. Пандемия интенсифицировала негативные явления иобусловила

востребованность исследований вобласти социальных отношений, втом числе от

ношений населения исубъектов безопасности, призванных обеспечить гражданам

защищенность. Не все решения имероприятия этих агентов могут соответствовать

принципу социальной справедливости, даже если имеются соответствующие пра

вовые нормы. Обсуждение данной темы важно потому, что оно способствует ро-

СоЦиаЛЬнЫе, КУЛЬТУрнЫе иССЛедоВаниЯ и БеЗоПаСноСТЬ

121

№ 3 2021

сту самосознания населения, повышению его чувства самоуважения, становлению

иукреплению гражданской позиции. Кроме того, анализ поднятых встатье вопро

сов может послужить импульсом для совершенствования законодательств вразных

странах ипризнанию права населения наоткрытое обсуждение законодательных

инициатив, касающихся жизнедеятельности исоциальной безопасности граждан,

наравне сдругими значимыми социальными субъектами.

 

Айдинян Р.М. Трактат осчастье. СПб.: Алетейя, 2008.

В России подсчитали безработных. URL: https://lenta.ru/news/2021/01/21/bezrabot/

(дата обращения: 21.01.2021).

В США продолжает расти уровень бедности. URL: https://nance.rambler.ru/

markets/45032175-v-ssha-prodolzhaet-rasti-uroven-bednosti/ (дата обращения:

11.06.2021).

Голодный год: вСША фиксируют рост числа жителей без денег наеду. URL: https://

iz.ru/1106083/kirill-senin/golodnyi-god-v-ssha-ksiruiut-rost-chisla-zhitelei-bez-deneg-

na-edu (дата обращения: 11.06.2021).

Гусейнов А.А., Иррлитц Г. Краткая история этики. М.: Мысль, 1987.

Дмитриева Н.М. Об изменении этической нагрузки слов «Преступление» и «На

казание» всознании носителей русского языка. Вестник Оренбургского гос. ун-та,

2012, 11(147), 66–70.

Добролюбова Е.И., Южаков В.Н., Покида А.Н., Зыбуновская Н.В. Как и почему

граждане оценивают свою защищенность отконтролируемых государством рисков.

Социологические исследования, 2020, No. 7, 70–81.

Значение слова ПРЕСТУПАТЬ вСловаре Даля. URL: https://slovar.cc/rus/dal/570111.

html (дата обращения: 13.06.2021).

Иванов Л.О., Ильина Л.В. Пути исудьбы отечественной криминологии. М.: Наука,

1991.

Кон И.С. Словарьпоэтике. М.:Политиздат, 1981.

Кудрявцев В.Н. Преступность инравы переходного общества. М.: Гардарики, 2002.

Кузнецов В.Н. Социология безопасности. М.: Изд-во МГУ, 2007.

Минтруд назвал число бедных вРоссии. URL: https://www.rbc.ru/rbcfreenews/5f844d

ad9a79477f252824a8 (дата обращения: 21.01.2021).

Нерсесянц В.С. Из истории изучения социальных отклонений. Вкн.: Социальные

отклонения. Введение вобщую теорию. М.: Юридическая литература, 1984. С. 23–61.

Пропасть между богатыми и бедными — предвестник катаклизма в США. Рос

сийская газета URL: https://rg.ru/2021/01/20/propast-mezhdu-bogatymi-i-bednymi-

predvestnik-kataklizma-v-ssha.html (дата обращения: 15.05.2021).

SOCIETY AND SECURITY INSIGHTS

122 № 3 2021

Рейтинг стран Европы по уровню безработицы. URL: https://ria.ru/20210224/

bezrabotitsa-1598616781.html (дата обращения: 21.03.2021).

Сатерленд Э.Х. Являются ли преступления людей вбелых воротничках преступле

ниями. Вкн.: Социология преступности. М.: Прогресс, 1966. С. 45–59.

Ткачёв И., Котченко К. Эксперты оценили стоимость активов 500 «сверхбогатых»

россиян. URL: https://www.rbc.ru/economics/10/06/2021/60c0c14f9a79476c014a3263

(дата обращения: 15.06.2021).

Фуко М. Надзирать инаказывать. Рождение тюрьмы. М.: Ад Маргинем Пресс, 2018.

Что такое Преступление? Значение слова «преступление» в философском сло

варе. URL: https://diclist.ru/slovar/losofskiy/p/prestuplenie.html (дата обращения:

13.06.2021).

Шипунова Т.В. Девиантология: современные теоретико-методологические пробле

мы. СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2012.

Шулус А.А., Попова Ю.Н. (Ред.). Социальный аудит. М.: АТИСО, 2008.

Ellis D., Whyte D. Redening criminality: Public attitudes to corporate and individual

oending (Brieng 16, July 2016). URL: www.crimeandjustice.org.uk (дата обращения:

14.07.2017).

Glaessner G.-J. Sicherheit in Freiheit. Die Schutzfunktion des demokratischen Staat und

die Freiheit der Bürger. Opladen: Leske + Budrich, 2003.

Hess H., Scheerer S. Was ist Kriminalität? Skizze einer konstruktivistischen

Kriminalitätstheorie. Kriminologisches Journal, 1997, No. 2, 85–155.

Legnaro A. Sicherheit als hegemoniales Narrativ. Kriminologisches Journal, 2012, No. 10,

47–57.

Merger A. Die Kriminologie: eine systematische Darstellung. München: Vahlen, 1995.

Sack F. Kriminologie in Europa — Europäische Kriminologie? Kriminologie aus deutscherе

Sicht. In: Günther K., Albrecht H.-J. (Eds.), kriminologie in europa — europäische

kriminologie. Freiburg i. Br.: MPI, 1994. Bd 71. pp. 8–29.

Stuchtey T.H., Baban C.P. Sicherheitsforschung als Brückenschlag: Sicherheitspolitik und der

vermeintliche Widerspruch zwischen objektiver und subjektiver Sicherheit. In: Daase Ch.,

Engert S., Kolliarakis G. (Eds.), Politik und Unsicherheit: Strategien in einer sich wandelnden

Sicherheitskultur. Frankfurt am Main: Campus Verlag GmbH, 2014. pp. 49–91.

REFERENCES

Ajdinjan, R.M. (2008). Traktat o schast’e [e Treatise on Happiness]. St. Petersburg: Al

etejya.

V Rossii podschitali bezrabotnyh (2021) [Unemployed people were counted in Russia].

Available at: https://lenta.ru/news/2021/01/21/bezrabot/ (accessed 21 January 2021).

V SShA prodolzhaet rasti uroven’ bednosti (2020) [Poverty rates continue to rise in the

United States]. Available at: https://nance.rambler.ru/markets/45032175-v-ssha-pro

СоЦиаЛЬнЫе, КУЛЬТУрнЫе иССЛедоВаниЯ и БеЗоПаСноСТЬ

123

№ 3 2021

dolzhaet-rasti-uroven-bednosti/ (accessed 11 June 2021).

Golodnyj god: v SShA ksiruyut rost chisla zhitelej bez deneg na edu (2020) [Hungry year: in

the United States record an increase in the number of residents without money for food].

Available at: https://iz.ru/1106083/kirill-senin/golodnyi-god-v-ssha-ksiruiut-rost-chisla-

zhitelei-bez-deneg-na-edu (accessed 11 June 2021).

Gusejnov, A.A., Irrlitc, G. (1987). Kratkaya istoriya etiki [A brief history of ethics]. Mos

cow: Mysl’.

Dmitrieva, N.M. (2012). Ob izmenenii eticheskoj nagruzki slov «Prestuplenie» i «Nakaza

nie» v soznanii nositelej russkogo yjazyka [On changing the ethical burden of the words

«crime» and «punishment» in the minds of native speakers of Russian]. Bulletin of the

Orenburg State university, no 11(147), 66–70.

Dobrolyubova, E.I., Yuzhakov, V.N., Pokida, A.N., & Zybunovskaya, N.V. (2020) Kak i

pochemu grazhdane ocenivayut svoyu zashchishhennost’ ot kontroliruemyh gosudarst

vom riskov [How and why do citizens assess their protection from state-controlled risks].

Sociological Studies, no 7, 70–81.

Znachenie slova PRESTUPAT’ v Slovare Dalya (2021) [e meaning of the word «CRIME

something» in Dahl’s Dictionary]. Available at: https://slovar.cc/rus/dal/570111.html (ac

cessed 13 June 2021).

Ivanov, L.O., Il’ina, L.V. (1991). Puti i sud’by otechestvennoj kriminologii [Ways and desti

nies of Russian criminology]. Moscow: Nauka.

Kon, I.S. (1981). Slovar’ po etike [Ethics Dictionary]. Moscow: Politizdat.

Kudryavcev, V.N. (2002). Prestupnost’ i nravy perehodnogo obshchestva [Crime and Mores

in a Transitional Society]. Moscow: Gardariki.

Kuznecov, V.N. (2007). Sociologiya bezopasnosti [Sociology of security]. Moscow: Iz

datel’stvo MGU.

Mintrud nazval chislo bednyh v Rossii (2020) [e Ministry of Labor named the number of

poor in Russia]. Available at: https://www.rbc.ru/rbcfreenews/5f844dad9a79477f252824a8

(accessed 21 January 2021).

Nersesyanc, V.S. (1984). Iz istorii izucheniya social’nyh otklonenij [From the history of the

study of social deviations]. In Social’nye otkloneniya. Vvedenie v obshchuyu teoriyu [Social

deviations. Introduction to general theory] (pp. 23–61). Moscow: Iuridicheskaya literatura.

Propast’ mezhdu bogatymi i bednymi — predvestnik kataklizma v SShA (2021) [e chasm

between rich and poor is a harbinger of a cataclysm in the United States]. Available at:

https://rg.ru/2021/01/20/propast-mezhdu-bogatymi-i-bednymi-predvestnik-katakliz

ma-v-ssha.html (accessed 15 May 2021).

Rejting stran Evropy po urovnyu bezraboticy (2021) [European countries ranking by un

employment rate]. Available at: https://ria.ru/20210224/bezrabotitsa-1598616781.html

(accessed 21 February 2021).

Saterlend,E.H. (1966). Javlyayutsya li prestupleniya lyudej v belyh vorotnichkah prestu

pleniyami [Are white collar crimes crimes]. In Sociologiya prestupnosti [Sociology of

crime] (pp. 45–59). Moscow: Progress.

SOCIETY AND SECURITY INSIGHTS

124 № 3 2021

Tkachyov, I., Kotchenko, K. (2021). Eksperty ocenili stoimost’ aktivov 500 «sverhbogatyh»

rossiyan [Experts have estimated the value of the assets of 500 «super-rich» Russians].

Available at: https://www.rbc.ru/economics/10/06/2021/60c0c14f9a79476c014a3263 (ac

cessed 15 June 2021).

Fuco, M. (2018) Nadzirat’ i nakazyvat’. Rozhdenie tyur’my [Discipline and Punish. e

birth of the prison]. Moscow: Ad Marginem Press.

Chto takoe Prestuplenie? Znachenie slova «prestuplenie» v losofskom slovare (2021) [What

is a Crime? e meaning of the word «crime» in the philosophical dictionary]. Available at:

https://diclist.ru/slovar/losofskiy/p/prestuplenie.html (accessed 13 June 2021).

Shipunova, T.V. (2012). Deviantologiya: sovremennye teoretiko-metodologicheskie proble

my [Deviantology: Modern eoretical and methodological problems]. St. Petersburg: Iz-

datel’’stvo S.-Peterb. un-ta.

Shulus, A.A., Popova, Yu.N. (Eds.) (2008). Social’nyj audit [Social audit] Moscow: ATISO.

Ellis, D., Whyte, D. (2016) Redening criminality: Public attitudes to corporate and individ

ual oending (Brieng 16, July 2016). Available at: www.crimeandjustice.org.uk (accessed

14 July 2017).

Glaessner, G.-J. (2003). Sicherheit in Freiheit. Die Schutzfunktion des demokratischen Staat

und die Freiheit der Bürger. Opladen: Leske + Budrich

Hess, H., Scheerer, S. (1997) Was ist Kriminalität? Skizze einer konstruktivistischen Krim

inalitätstheorie. Kriminologisches Journal, no 2, 85–155.

Legnaro, A. (2012) Sicherheit als hegemoniales Narrativ. Kriminologisches Journal, no 10,

47–57.

Merger, A. (1995) Die Kriminologie: eine systematische Darstellung. München: Vahlen,

1995.

Sack, F. (1994) Kriminologie in Europa — Europäische Kriminologie? Kriminologie aus

deutscherе Sicht. In K. Günther &H.-J. Albrecht (Eds.), Kriminologie in Europa — Eu

ropäische Kriminologie (pp. 8–29). Freiburg i. Br.: MPI, Bd 71.

Stuchtey, T.H., Baban, C.P. (2014) Sicherheitsforschung als Brückenschlag: Sicherheitspoli

tik und der vermeintliche Widerspruch zwischen objektiver und subjektiver Sicherheit. In

Ch. Daase, S. Engert & G. Kolliarakis (Eds.), Politik und Unsicherheit: Strategien in einer

sich wandelnden Sicherheitskultur (pp. 49–91). Frankfurt am Main: Campus Verlag GmbH.