70
ISSN 2542-2332 (Print) • ISSN 2686-8040 (Online)
тели, этот привнесенный изглубин Кимакского каганата обычай получил дальнейшее
развитие ибуквально расцвел вюжнорусских степях [Плетнева, 1990: 39].
Также в погребениях, каквженских, так ивмужских, встречаются котлы. Уиссле-
дователей сложилось достаточно обоснованное однозначное мнение: котел был сим-
волом родового объединения, атрибутом, подчеркивающим высокое социальное по-
ложение умерших, азахоронения скотлами принадлежали представителям родовой
иплеменной аристократии кочевого общества [Швецов, 1980: 201].
Персидский поэт XII–XIIIвв. Низами писал оженском каменном изваянии, чтопо-
зволяет предположить развитие культа женского божества. Известно, чтоукыпчаков
существовало женское божество Умай, являвшееся составной частью сложной систе-
мы религиозных представлений древних тюрков [Ахинжанов, 1995: 277].
Интересны суждения С. А.Плетневой осуществовании уполовцев института «ама-
зонок», основаного наодном половецком образе, проникшем вдревнерусский былин-
ный эпос врассматриваемый период. Это образ «поляницы», женщины-богатырши.
Былинный Добрыня, встретив «поляницу» в«чистом поле», проигрывает ей поединок,
после чего вынужден был наней жениться. Добрыня привез ее вКиев, где она прежде
чемпойти подвенец, была крещена. Таким образом, она дважды прошла свадебный
обряд, первый— половецкий, встепи, ввиде единоборства жениха сневестой, вто-
рой— христианский. Надо полагать, чтовсе привозившиеся изстепи жены проходи-
ли подобные процедуры, сначала языческий свадебный обряд, апоприбытию народи-
ну мужа подтверждали его церковным браком. Вцелом, женщины вполовецком обще-
стве пользовались большой свободой ипочитались наравне смужчинами. Женщины
были вынуждены вотсутствии своих мужей (часто погибавших впоходах ивойнах)
регулярно брать насебя все заботы похозяйству иобороне. Помнению С. А.Плетне-
вой, так ивозникал встепях институт «амазонок», женщин-воительниц, сначала за-
печатленных встепном эпосе, песнях иизобразительном искусстве, аоттуда перешед-
ших врусский фольклор [Плетнева, 1990: 68–70]. Однако невсе исследователи соглас-
ны стакой постановкой вопроса. Так, Т. М.Потемкина своими исследованиями выра-
жает несогласие стезисом ополовецких «амазонках» [Потемкина, 2012: 24–28].
Относительно «института амазонок» вполовецком обществе, очевидно, заявлено
действительно слишком громко, нороль изначение женщин вжизнедеятельности се-
мьи, рода иплемени исключать никак нельзя. Конечно, висторических источниках сре-
ди кыпчаков незафиксировано таких выдающихся женщин-предводительниц, жен-
щин-правительниц, как, например, укавказских гунно-савиров (Боарикс) илиутригу-
ров (Аккага). Активность женщин-кыпчаков вразных жизненных ситуациях осталась
отображенной лишь вфольклорных источниках, памятниках устного народного твор-
чества. Попричине отсутствия вписьменных исторических источниках конкретных
сведений относительно положения женщин вобществе, атакже относительно семей-
но-брачных отношений кыпчаков мы вынуждены обратиться именно кним. Вчастно-
сти, исходя изнаших целей рассмотрим версии героического эпоса тюркских народов
обАлпамыше, точнее, те изних, которые были обозначены известным ученым-фило-
логом, фольклористом В. М.Жирмунским как«кыпчакские», иего изыскания поэто-
му памятнику народного творчества.
Народы и религии Евразии • 2020 № 2 (23). C. 66–77