Раздел I. АРХЕОЛОГИЯ И ЭТНОКУЛЬТУРНАЯ ИСТОРИЯ

Горячев А. А. Захоронения кремированных останков в керамических урнах по материалам могильников эпохи бронзы Семиречья (Юго-Восточный

Пилипенко А. С., Трапезов Р. О., Черданцев С. В., Томилин М. А., Папин Д. В. Предварительные результаты палеогенетических исследований

Раздел II. ЭТНОЛОГИЯ И НАЦИОНАЛЬНАЯ ПОЛИТИКА

Баимов А. Г., Тузбеков А. И. Эзотерики в археологическом пространстве

Раздел III. РЕЛИГИОВЕДЕНИЕ И ГОСУДАРСТВЕННОКОНФЕССИОНАЛЬНАЯ ПОЛИТИКА

Дашковский П. К., Ильин В. Н. Численный состав и классификация старообрядцев Томской губернии в последней четверти XIX — начале XX в. в контексте государственно-конфессиональной политики Российской

Чуркин М. К., Маткаримова С. М., Абдуллаева Н. Б. Дискурс и практики переселенческого дела в Туркестанском крае во второй половине XIX — начале XX в.: этноконфессиональный аспект 259

CONTENT

NATIONS AND RELIGIONS OF EURASIA 2025 Vol. 30, № 4

Shnaider S. V., Kholmatov N. U., Rakhimzhanova S. Z., Fedorchenko A. Y., Rendu W., Markovskii G. I. The Neolithic complex of the Tepakul-4 site (Zeravshan range,

Dashkovskiy P. K., Ilyin V. N. Numerical structure and classification of the old believers of the Tomsk province in the last quarter of the 19^th — beginning of the 20^th centuries in the context of the state-confessional policy

РЕЛИГИОВЕДЕНИЕ И ГОСУДАРСТВЕННО

КОНФЕССИОНАЛЬНАЯ ПОЛИТИКА

С.Д. Ворошин

Южно-Уральский государственный университет, Челябинск (Россия)

В КОНТЕКСТЕ ГОСУДАРСТВЕННОКОНФЕССИОНАЛЬНОЙ ПОЛИТИКИ

Работа исследует особенности реализации государственно-конфессиональной политики Позднего Средневековья на примере искусства строгановских вотчин XVIXVII вв. Род Строгановых был выбран за существенный вклад в развитие урало-сибирского региона и страны, успешное освоение новых территорий и продвижение в них православной культуры. Новизной исследования стала постановка проблемы отражения в строгановском искусстве феномена святости как основного стержневого концепта культуры России исследуемого периода. Для этого определено, какие события в конфессионально-государственной политике России отразились в культуре и искусстве Позднего Средневековья. После чего раскрыто, как образы святых формировали понимание святости на примере «строгановского» искусства. Установлена структура религиозной идентичности Строгановых, нашедшая отражение в поддерживаемом ими искусстве. Источниками выбраны иконы, выполненные по заказу Строгановых. Для их изучения применялся теолого-культурологический подход, а также принцип историзма, позволившие выявить сопричастность Строгановых стержневым концептам религиозной культуры исследуемого периода.

Ключевые слова: государственно-религиозная политика России Позднего Средневековья, феномен святости в «строгановском» искусстве, религиозная идентичность Строгановых

Ворошин С.Д. Репрезентации феномена святости в искусстве строгановских вотчин в контексте государственно-конфессиональной политики // Народы и религии Евразии.

Ворошин Семен Дмитриевич, кандидат культурологии, научный сотрудник НОЦ «Актуальные проблемы истории и теории культуры», Южно-Уральский государственный университет, Челябинск (Россия) Адрес для контактов: voroshinsd@susu.ru; https://orcid.org/0000-0002-1625-8642

S. D. Voroshin

The article examines the specifics of the state-confessional policy implementation in the Russian Late Middle Ages on the example the art of the Stroganov estates in 16th-17th centuries. The Stroganov family was chosen for its significant contribution to the development of the Ural-Siberian region and the country, the successful development of new territories and the promotion of Orthodox culture there. The novelty of the study includes the phenomenon of holiness formulation and its reflection in the Stroganov art as the main core concept of Russian culture in the studied period. For this purpose, it was determined which events in the confessional-state policy of Russia were reflected in the culture and art of the Late Middle Ages. The author revealed how the images of saints shaped the understanding of holiness using the example of Stroganov art. The article demonstrates the structure of the Stroganovs religious identity, reflected in the art they supported. The icons commissioned by the Stroganovs were chosen as sources. The author used a theological-cultural approach, as well as the principle of historicism, which made it possible to identify the Stroganovs’ involvement in the core concepts of the religious culture of the period under study.

Keywords: state-religious policy of Russia in the Late Middle Ages, the phenomenon of holiness in Stroganov art, the religious identity of the Stroganovs

Voroshin S.D. The phenomenon of holiness and its representations in the art of Stroganov estates in the context of state-confessional policy. Nations and religions of Eurasia. 2025. Т. 30, № 4. P 220-239 (in Russian). DOI 10.14258/nreur(2025)4-11.

Voroshin Semyon Dmitrievich, PhD in Cultural Studies, research fellow at the Scientific and Educational Center «Actual Problems of History and Theory of Culture», South Ural State University, Chelyabinsk (Russia) Contact address: voroshinsd@susu.ru; https://orcid. org/0000-0002-1625-8642

Как известно, Россия восприняла христианство из Византии, а основателем ее государственно-конфессиональной политики стал равноапостольный святой Владимир Святославич (ок. 956-1015), великий князь киевский. Вместе с православием на Русь пришли новые созидательные идеи, которые консолидировались в формирующемся феномене святости.

Христианское понимание святости во многом базируется на ветхозаветном иудаизме, объясняющем феномен как непосредственный и необъяснимый опыт силы, превосходящий человека. Древний Израиль воспринимал святость всего народа как выражение благосклонного отношения Господа. Ветхозаветное понимание святости человека носит коллективный характер, относящийся ко всему народу. Новозаветное значение напрямую связано с Иисусом Христом как личностью. Он обладал изначальной святостью как Сын Бога. Следуя заповедям Христа и его примеру, обычный человек мог в какой-то степени приблизиться к святости. Таким образом, феномен перестает принадлежать определенному народу и преобразуется в универсальный дар, к которому каждый человек в христианском мире может приобщиться через единение с Богом [Ворохобов, 2020].

Основу святости составляет понимание христианства как религии спасения. Иисус, сын Божий, принес себя в жертву ради спасения человечества. В христианстве каждый человек любит Бога, молит Его о помощи и защите как Отца Небесного. Каждый смиренно исполняет Его волю, следуя заповедям.

Эта идея спасения души через обретение вечной жизни стала центральной. Иисус — спаситель, принесший свою телесную природу в жертву на кресте ради человечества. Из этой концепции вырастает другая идея — греховности человека, которая также доминирует в христианстве. Борьба с греховностью, преодоление грубых аффектов человеческой природы, в том числе через поиски сакрального человека в себе, составляет основу спасения души.

Итак, представление человека о греховности своей природы и вера в спасение составляют вместе основу святости. В работе предлагается следующее определение феномена, выстроенное как обобщение автором дефиниций предшествующих исследователей с внесением собственного видения в контексте культуры России Позднего Средневековая. Святость — это связь земного и человеческого с Божественным и Вечным, преображение человека через сокровенное единение с Творцом и принадлежность иному, запредельному миру. Святость можно обрести через любовь, служение людям и стране, возведение и поддержку храмов, милосердие в сочетании с молитвами, духовным самоуглублением. Наиболее близким народу примером святости становились свои, отечественные святые, служившие Родине, обладавшие личной добродетелью, индивидуальной биографией, но при этом они возвышались над конкретным временем. От Византии в Россию перешло такое понимание святости, что в ее обретении важна не только духовность, но и красота, связывающая человека с Вечностью, что в дальнейшем нашло воплощение в искусстве.

Для лучшего понимания феномена святости и его репрезентации в государственноконфессиональной политике следует тщательнее изучить примеры из прошлого. Существенный вклад в развитие урало-сибирского региона и страны, освоение новых территорий и продвижение православной культуры внесла династия Строгановых. Вместе с успешной торговой деятельностью, организацией промышленных центров ими формировалась религиозная идентичность как репрезентант святости.

Разносторонняя деятельность промышленников и покровителей искусств Строгановых активно изучалась начиная с XVIII в. и по настоящее время [Икосов, 1881; Сав-ваитов, 1886; Дмитриев, 1889; Введенский, 1962; Попов, 1994]. Ряд работ посвящен искусству, созданному под их покровительством [Георгиевская-Дружинина, 1929; Дмитриев, 1955; Такташова, 1981; Силкин, 1984; Парфентьев, Парфентьева, 1993; Парфентьев, 2008; Преображенский, 2016; Parfentieva, Parfentiev, 2020]. Однако проблема отражения феномена святости в искусстве Позднего Средневековья не раскрывалась. Таким образом, автор впервые ставит цель изучить реализацию государственно-конфессиональной политики путем репрезентации феномена святости в искусстве строгановских вотчин. Для этого нужно проследить, какие события в конфессионально-государственной политике России отразились в культуре и искусстве Позднего Средневековья. Также необходимо раскрыть, как образы небесных покровителей формировали понимание святости на примере «строгановского» искусства конца XVI — первой четверти XVII в. Это поможет выявить структуру религиозной идентичности Строгановых (мировой, национальный, региональный уровни), отразившейся в поддерживаемом ими искусстве. Мы исходим из посыла, что доминантой мировоззрения исследуемого периода была святость, в ней сконцентрированы все стержневые концепты эпохи.

Итак, феномен святости — ключевой концепт культуры эпохи русского Позднего Средневековья, сердцевина православия. Он наполнен созидательными идеями, определяющими особенности идентичности общества и человека исследуемого периода. Втягивая в сферу своего притяжения такие стержневые концепты, как книжность, идея сакральности власти царя, восприятие православного государства как осажденной крепости, идеологемы «Москва — Третий Рим», «Москва — новый Иерусалим» и другие, феномен святости помогал элите своего времени, в том числе Строгановым, обеспечить развитие в экономических, социальных, духовных сферах, а главное — сформировать уникальную культуру. Отметим, что все стержневые концепты религиозной культуры непосредственно связаны друг с другом, образуя определенную иерархию. Но особое научно-теоретическое значение для предпринимаемого анализа имеет утверждение, что в культуре исследуемого периода ключевую роль играл феномен святости, пронизывающий всю идеологическую сферу и раскрывающий самую суть ее религиозного осмысления.

Самым доступным для понимания средневекового человека проявлением святости можно считать образы небесных покровителей, в основном запечатленных в житийной литературе и иконах. Временные рамки нашего исследования охватывают конец XVI — первую четверть XVII в. и обоснованы тем, что исследуемые репрезентативные произведения датируются этим периодом подъема искусств строгановских вотчин. Анализ выполняется на следующих источниках: иконы Литургия «Иже Херувимы», «Алексий Митрополит, с житием в 20-ти клеймах», «Богоматерь Владимирская, с господскими и богородичными праздниками в 18-ти клеймах», «Никита-воин, предстоящий Богоматери с Младенцем, с житием в 20-ти клеймах», «Святой Царевич Дмитрий в молении», «Богоматерь Владимирская» (табл. 1). Заказчиками этих произведений иконописи для своего домового Благовещенского собора в Сольвычегодске были Строгановы [Иконы строгановских вотчин XVI-XVII веков, 2003: 27, 32-33, 40, 49, 53].

Поставленная проблема находится на стыке гуманитарного знания, поэтому нами выбран теолого-культурологический подход, а также принцип историзма, что позволяет выявить сопричастность промышленников стержневым концептам православной культуры. Так как в их основе лежат религиозные представления, мы сосредоточимся на отражении православных идей в произведениях искусства, созданных под покровительством Строгановых. Именно православие сыграло фундаментальную роль в историческом процессе формирования религиозной идентичности русского народа.

В сложные исторические периоды сформированная идентичность, выстраиваемая на основе единства языка и веры, позволяла народу сохранить себя, обеспечить развитие в экономических, социальных, духовных сферах, создать богатую культуру. Идентичность¹, базирующаяся на православии, обладает иерархичностью, в которую включены причастности разным уровням культуры: региональной, общерусской и наднациональной, мировой. Особую роль в ее формировании играет пантеон святых. Небесные западноевропейские и византийские святые, почитаемые всеми христианами, соответствуют мировому уровню идентичности; общечтимые русские святые олицетворяют ее национальный уровень; местно-почитаемые — региональный.

Особое внимание укреплению общерусской православной идентичности как реализации государственно-конфессиональной политики было уделено во времена правления Ивана Грозного. Так называемые Макарьевские соборы 1547-1549 гг. ставили цель усилить общерусскую религиозную идентичность путем создания пантеона русских святых, защитников Московского царства на небесах. Итогом соборов стала канонизация около 40 святых. Это привело к потребности создания их житий, иконописного образа, гимнографии, став крупным культуротворческим процессом [Парфентьев, Парфентьева, 2023: 161].

Антропологические подходы в осмыслении образов святых как соотечественников, способствовавших духовному возвышению Родины и ставших образцом элите и народу

Благодаря формированию на канонизационных соборах пантеона русских святых в культуре России второй половины XVI в. с особой силой проявилась связь земного и человеческого с Божественным. Ярким примером этому стали святые. Они были не просто добрыми, праведными или благочестивыми людьми — этими качествами стремился обладать каждый христианин. Отличительной чертой святости была принадлежность иному, запредельному миру. Святой был представителем своей эпохи, обладал личными чертами, но при этом он возвышался над конкретным временем, уходя в Вечность. Основу канонизации заложил огромный труд митрополита всея Руси Макария (1481/82-1563 г.) — Великие Четьи- Минеи, по замыслу вбиравшие в себя все жития почитаемых на Руси святых. Житийная литература представляла следующие траектории достижения царствия небесного: святые мученики-страстотерпцы, отдавшие жизнь за веру, смиренно подчинившиеся воли Господа (святые Борис и Глеб, умершие в 1015); святые князья, совершившие воинский подвиг (великий святой благоверный князь киевский и владимирский Александр Невский (1221-1263); преподобные, монахи, ушедшие от мира и живущие в посте и молитве (игумен Сергий Радонежский (1314/1322-1392); святители, иерархи церкви, угодившие Богу праведной жизнью (московские митрополиты Петр (ок. 1260-1326), Алексий (1292/1305-1378), Иона (1390-е -1461) и др.

Религиозный мыслитель XIX-XX вв. Г. П. Федотов увидел в русской святости путь формирования особого русского религиозного типа, развивавшегося на протяжении ряда исторических периодов [Федотов, 1990]. Восходя корнями к Византии, православие приобрело свои особенности². Современные исследователи сходятся во мнении, что святость отражает нравственный идеал народа [Кудина, 2008; Юрьева, 2015].

Основа православных традиций — культура Византии. В ней феномен святости и связанные с ним обряды воспринимали через торжественность, красоту, отображавшую Вечность [Османкина, 2000; Беликов, 2014]. Присутствовала этическая и эстетическая составляющая. Религиозная духовность первых десятилетий после крещения Руси и позже, во времена жизни одного из основателей и игуменов Киево-Печерского монастыря, святого Феодосия Печерского (ок. 1008/1036-1074), не только способствовала сохранению традиции Византии, но и усилила евангельскую часть веры, направленную на любовь, служение людям и милосердие. Русскими святыми домонгольского времени стали князья Борис и Глеб, преп. Феодосий, великий князь Киевский Владимир Святославич и др.

Затем эволюция древнерусской святости выпадает на время монгольского ига. Первым московским, а затем и общерусским небесным покровителем этого периода стал святой Петр, митрополит Московский и всея Руси, аскет, иконописец, в тяжелейший период ига сохранивший православие и утвердивший в качестве духовного центра Руси Москву времени правления Ивана Даниловича Калиты (1284/1288-1340), князя Московского и Новгородского, великого князя Владимирского. Существует иконописная традиция, когда на русских иконах присутствуют три московских митрополита: святые Петр, Алексий и Иона. Подлинным олицетворением духовности русского народа стал святой Сергий Радонежский. Во времена монгольского завоевания актуализируются практики духовного самоуглубления, молитвы, преображение человека через сокровенное единение с Богом. Все перечисленные святые этого времени запечатлены на иконах строгановского иконописного круга [Иконы строгановских вотчин XVI-XVII веков, 2003: 33, 70].

На всех этапах понимание святости основывалось на общехристианском и византийском наследии, однако перешло на русскую культурную почву с ее особенностями, трансформируясь со времен Крещения Руси в соответствии с тенденциями каждого исторического периода. Святость интересовала исследователей, раскрывающих ее в описании русской души, национального характера, исторических событиях и бытовой стороне жизни [Мосина, 2012]. Во всех этих аспектах отмечались особенности православного менталитета. В специфике русской святости ученые видели ключ к пониманию национальной культуры. Проявлялся феномен в служении Родине, святой русской земле, церкви, в молитвах, помощи людям. И образцом для поведения православного человека в этом становились святые. Русская святость в целом не отклонялась от общехристианского идеала. Но православный человек Руси в силу испытания суровым климатом, тяжелым порабощением, потерей суверенитета при монгольском правлении, жестокими междоусобицами князей испил до дна горькую чашу страданий. Многие народы, испытав такие страшные вызовы, сошли с исторической сцены, не смогли сохранить свою государственность. Россия же не только выжила, но благодаря сохранению православия, книжности, централизации власти и идеалам святости, другим созидательным идеям, которые в период Средневековья имеют религиозную основу, создала уникальную, мощную державу с одухотворенной культурой. Такой основательный подход во многом стал образцом для осмысления стратегии поведения сольвычегодских промышленников Строгановых, действовавших в условиях ведения промышленных проектов по освоению северных территорий и впоследствии Сибири.

Воплощение святости в образах небесных покровителей в художественной культуре строгановских вотчин

Строгановы как представители своего поколения прекрасно понимали, что человеку святость не дается сама по себе, к ней нужно стремиться, и самым ярким, доступным и понятным примером в России исследуемого периода были жития и иконы святых. В них они представлялись как русские герои и образцы для подражания. Жития становились одним из главных источников просвещения людей и частью феномена святости [Ключевский, 1871]. Небесные покровители не только защищали Святую Русь, но и становились примером каждому человеку в его духовном пути. Их глобальная роль в русской культуре заключалась в наглядной демонстрации места России в общехристианской истории через конкретные примеры соотечественников, прославленных в лике святых, занявших свое положение в небесной иерархии.

Жития святых и книги в целом были основным каналом передачи созидательных идей, демонстрации святых как образцов поведения. Книжность определяется как мощный фактор формирования средневековой культуры и мировоззрения человека [Лихачев, 1997]. Строгановы как передовые промышленники и предприниматели своего времени, покровители храмов и церковного искусства обладали обширной библиотекой, по своему объему и наполнению не уступавшей многим монастырям и накоплениям знатных людей [Мудрова, 2001; 2015] (Так, основатель династии Аника владел библиотекой в 215 экземпляров). По заказам Строгановых создавались произведения книжно-рукописного искусства [Парфентьев, 2008]. Ко второй половине XVI в. библиотека Строгановых по составу собраний больше всего соответствовала крупным монастырям Русского Севера [Мудрова, 2015: 64-65]. Около половины книг были богослужебного характера, в том числе дублирующих друг друга, для последующего вклада в поддерживаемые церкви [Савваитов, 1886; Вклад. Художественное наследие Строгановых XVI-XVII веков в музеях Сольвычегодска и Пермского края, 2017; Богданов, 2023]. Такая библиотека обеспечивала доступ к обширным знаниям, связь с мировой культурой на протяжении многих ее этапов (события Ветхого Завета, Античности, раннехристианского периода, Византии, эпохи становления Древней Руси и дальнейших периодов русской истории). Знакомство с рукописями и печатными книгами не только связывало читателя с культурой древних государств, России, родного края, но и раскрывало феномен святости.

В формировании религиозной идентичности Строгановых значимую роль сыграли местные святые: Прокопий Устюжский, Трифон Вятский, Лонгин Коряжемский, а самую главную — Стефан Пермский. Его житие во многом сформировало у промышленников сопричастность религиозной культуре региона [Мудрова, 2015: 54]. Уникальный подвиг Стефана Пермского — создание алфавита для народа коми и перевод на их язык основных церковных сочинений можно сравнить с созданием русского алфавита святыми Кириллом и Мефодием. Освоение земель, продвижение на них православной культуры, письменности и грамотности стало частью святости Стефана, эти же ценности переняли миряне Строгановы. Святой Стефан и другие, сначала местночтимые, а затем и общенациональные святые, стали для основателя рода Аники Федоровича и его наследников примером деятелей, распространивших православную культуру на осваиваемых землях, тем самым демонстрируя промышленникам бесконфликтный путь взаимодействия с местным населением.

Образы святых в произведениях «строгановского» искусства конца XVI — первой четверти XVII в. как отражение религиозной идентичности заказчиков

Строгановы реализовывали государственно-конфессиональную политику на своих землях путем поддержки церковного искусства. Основатель рода Аника Федорович (1497-1569) возвел Благовещенский собор Сольвычегодска — об этом сохранилась надпись на куполе [Попов, 1994: 72]. Храм стал домовым для многих поколений династии. Помимо церковного искусства, в соборе хранились особые предметы святости — мощи небесных покровителей [Попов, 1994: 80-81; Пивоварова, 2015]. Аника Строганов сформировал фундамент принципов ведения торгово-промышленных дел, определил подходы в вопросах ктиторской деятельности, поддержке искусства [Ворошин, 2020]. Продолжателями его дела стали внуки, двоюродные братья Никита Григорьевич (1560-1616) и Максим Яковлевич Строгановы (1557-1624), яркие личности, оставившие свой вклад в развитие художественной культуры своего региона. Ими организовывались иконные и книжные мастерские, нанимались столичные мастера, в том числе работавшие в центре передового искусства страны своего времени — Оружейной палате Московского Кремля.

Выбор сюжетов для росписей храмов и иконописи во многом был связан с книгами, бывшими в распоряжении Строгановых. Через рукописи и печатные издания транслировались ключевые созидательные идеи (в том числе святость), нашедшие свое воплощение в искусстве. Основными методами выражения святости в искусстве были: иерархичность, каноничность, символизм. В иконах «строгановских» вотчин можно проследить четкую религиозную структуру. В иконе Литургия «Иже Херувимы» уровни иерархии выстраиваются сверху от Отечества в круге, символизирующего Святую Троицу, к местнопочитаемым святым. В нижнем ярусе иконы изображены представители рода Строгановых [Ворошин, 2023]. Для икон Благовещенского собора Сольвыче-годска часто выбирались соименные святые. Например, «Никита-воин, предстоящий Богоматери с Младенцем, с житием в 20-ти клеймах» вполне мог обладать внешними чертами Никиты Григорьевича [Ворошин, 2022]. В тезоименной иконе, помимо характерной для заказчика манеры исполнения, утонченной и изысканной, можно увидеть воплощение воинской святости как ее понимал Никита Григорьевич.

Рис. 1. Владимирская икона Богоматери, Елизаров Истома, первая четверть XVII в. Fig. 1. Our Lady of Vladimir, Elizarov Istoma, first quarter of the 17^th century

Рис. 2. Богоматерь Владимирская, Первая треть XII в.

Несмотря на проявление индивидуального вкуса, «строгановское» искусство создавалось в русле общероссийских тенденций своего времени. Например, Владимирская икона Строгановых — это отзвук Богоматери Владимирской из Успенского собора Московского Кремля, следование устоявшемуся византийскому канону (рис. 1-3). Первый список этой иконы из строгановского храма датируется XVI в. и отличается от подлинника тем, что там есть клейма, раскрывающие Господские и Богородичные праздники. Оригинальную Константинопольскую икону сын великого князя Юрия Долгорукого, князь Андрей Боголюбский привозит в Суздаль.

После постройки Владимирского Успенского Собора (1160) икона становится главным чудотворным образом Владимиро-Суздальских земель. С приобретением Москвой статуса политического и духовного центра России икона постепенно перемещается туда. Окончательно ее установили в Успенском соборе Московского Кремля в 1479 г. Московские князья обращались к ее помощи накануне совершения важных государственных и военных дел. Икона спасала Москву от Темира Аксака, Ахмата и других завоевателей [Парфентьев, Парфентьева, 2023: 291-292]. Владимирская икона Пресвятой Богородицы стала общегосударственной святыней, патрональной чудотворной иконой царства Московского. Строгановы знали это и заказали прекрасную копию иконописного произведения, провозглашая связь со столичной культурой. Чуть позднее в начале XVII в. по заказу Строгановых создан еще один список, выполненный знаменитым мастером Истомой Елизаровым. Особое почитание образа Владимирской иконы Божией матери Строгановыми подтверждается еще и обилием произведений лицевого шитья по иконографическому образцу древнего образа [Силкин, 1984]. Сам царь Иван Грозный почитал этот образ как главную святыню государства, создав целый цикл стихир — музыкально-гимнографических произведений, в честь этой чудотворной иконы [Парфентьев, Парфентьева, 2023: 291-321]. (Следует отметить, что царь возвышал образ Руси в своем музыкально-гимнографическом творчестве [Парфентьев, Парфентьева, 2020; 2022; 2023]). Прекрасный список иконы московского мастера олицетворял приверженность Строгановых конфессионально-государственной политике московских царей в период сложных исторических перипетий второй половины XVI — первой четверти XVII в. [Иконы строгановских вотчин XVI-XVII веков, 2003: 33, 53].

Рис. 3. Богоматерь Владимирская, с господскими и богородичными

Рис. 4. Святой Царевич Дмитрий в молении. Савин Назарий Истомин, 1621-1622

Fig. 4. Saint Tsarevich Dmitry in prayer. Savin Nazariy Istomin, 1621-1622

Fig. 3. Our Lady of Vladimir, with Lord's and Mother of God's feasts in 18 scenes.

Другой пример связи с правящей властью — создание иконы «Святой Царевич Дмитрий в молении» (Назарий Истомин Савин, 1621-1622) [Иконы строгановских вотчин XVI-XVII веков, 2003: 49] (рис. 4). Этим Строгановы показывают, что верят в смерть Дмитрия Углицкого и не признают самозванцев, откликаясь на вызов Смутного времени и выступая за законную государственную власть.

Книжные собрания Строгановых также стали основой для выбора святых и написания икон с ними, вошедших в домовой Благовещенский собор Сольвычегодска (Николай Чудотворец, Василий Великий, Григорий Богослов, Иоанн Богослов и др.) и другие церкви (Стефан Пермский, Иоанн Златоуст и др.) [Иконы строгановских вотчин XVI-XVII веков, 2003: 46, 48, 51-52, 67, 78-79, 82].

Рис. 5. Алексий Митрополит, с житием в 20-ти клеймах. Конец XVI в.

Fig. 5. Metropolitan Alexy, with scenes from his life in 20 scenes. Late 16th century

Среди вкладов в Благовещенский собор Сольвычегодска, сделанных Максимом Яковлевичем и его дядей Семеном Аникиевичем (1540-1586), особое значение имеет икона «Алексий Митрополит, с житием в 20-ти клеймах» [Иконы строгановских вотчин XVI-XVII веков, 2003: 32-33]. В митрополиты Алексия поставил патриарх Константинопольский, что напрямую связывает его не только с русской, но и общехристианской культурой. В клеймах Алексий взаимодействует с выдающимися русскими святыми: молится у гроба митрополита Петра; беседует с Сергием Радонежским. Сцены жизни иллюстрируют проявления его святости: исцеление от слепоты царицы Ордынской Тайдулы при жизни, а после смерти — жены Матроны иконой; избавление женщины от недуга у гроба Алексия Митрополита и т. д. Жизненный путь святителя пришелся на тяжелое время монгольского ига, одной из его ключевых задач было объединение русских земель под началом церкви, защита интересов страны перед захватчиками. Клейма строгановской иконы демонстрируют поездки в Орду, где он пользовался почитанием, в том числе благодаря исцелению ханши Тайдулы (рис. 5). Алексий Митрополит был примером Строгановым не только как дипломат, но и ктитор, основавший храмы и монастыри, в том числе Чудов — часть Московского кремля. Таким образом, образ Алексия Митрополита олицетворяет святость, доступную как духовным лицам (чудеса исцеления), так и мирянам: защита страны и ее интересов, успешное ведение дипломатии, ктиторская деятельность.

Рис. 6. Стефан Пермский, с житием в 16-ти клеймах. Первая половина XVII в. Fig. 6. Stefan of Perm, with his life in 16 scenes. First half of the 17^th century

Другим примером для поклонения Строгановых стали образы святых Прокопия и Иоанна Устюжских, почитавшихся на Севере, и особенно их деяния, ставшие образцом для всех русских людей. Несмотря на расположение строгановских земель вдали от политического центра, эти образы имели государственное значение. Город Устюг был форпостом столицы. Промышленники находились между двух культур: Новгорода и Москвы. Они почитали новгородских святых (например, у них были служба и житие Антонию Сийскому [Мудрова, 2015: 292]), но были преданы Москве и царскому правительству.

Почитание Строгановыми местных святых во многом отразилось в иконе Стефана Пермского [Иконы строгановских вотчин XVI-XVII веков, 2003: 67]. Среди эпизодов жизни, представленных в ней, присутствовали близкие промышленникам мотивы. Отплытие Стефана в Пермские земли перекликалось с торгово-промышленной деятельностью рода Строгановых, их упорностью и непоколебимостью в преодолении трудности, в том числе по водному пути. В одной из сцен святой ведет богослужение в построенном им храме. Храмостроительство роднило Стефана и Строгановых. Фрагменты, посвященные победе святого в споре с языческим жрецом о правой вере, подкрепленной доказательством, понятным местному племени (святой Стефан проходит через огонь, а языческий кудесник отказывается), воплощают не только силу духа, но и мирный подход в процессе христианизации населения (рис. 6).

Таким образом, можно сделать следующие выводы. Конфессионально-государственная политика России во времена Ивана Грозного получила обоснование в решениях двух канонизационных соборов 1547-1549 гг., а именно: подготовлены материалы и на их основе написаны жития русских святых, гимнография служб, песнопения, создана иконография новых святых, написаны их иконы. Целью канонизации было укрепление религиозной идентичности всех жителей Московского царства. Необходимо было консолидировать народ, для этой задачи выбраны небесные покровители как примеры каждому православному человеку.

Итак, Строгановы жили и действовали в русле московской культуры и политики. Они возвели Благовещенский собор в Сольвычегодске как домовой, подчеркивая связь с Благовещенским собором Московского Кремля, фамильного для московских великих князей и царей. В сольвычегодском храме был устроен придел московскому митрополиту Алексию (в том числе хранились его мощи), для росписи были выбраны столичные мастера Федор Савин и Стефан Арефьев. Главные иконы заказывались лучшим мастерам царской Оружейной палаты — Прокопию Чирину, Истоме Савину, Назарию Истомину. Как уже отмечалось, важным в утверждении религиозной и национальной идентичности Строгановых становится заказ списка Владимирской иконы Пресвятой Богородицы, патрональной иконы из главного собора царства — Успенского собора Московского Кремля. Монументальный каменный храм Сольвычегодска был символом величия и значимости семейства Строгановых, став усыпальницей для многих представителей династии.

Несмотря на четко выраженную национальную составляющую, религиозная идентичность Строгановых была иерархически выстроена, вмещала мировой, наднациональный, общерусский и региональный аспекты, что нашло отражение в иконостасе Благовещенского собора Сольвычегодска. Сопричастность мировой христианской культуре отражалась в верхних рядах иконостаса, посвященных событиям и святым Ветхого Завета. Далее шли общерусские небесные покровители — репрезентант национальной идентичности. Нижний ряд изображал местно-почитаемых, формируя причастность региональной культуре. По аналогии, у Строгановых сформировалась духовная связь с местночтимыми святыми — жития хранились в библиотеке и храмах промышленников, были заказаны иконы и лицевое шитье.

Таким образом, через строительство храмов, сбор церковных книг и поддерживаемое церковное искусство Строгановы заявляли о том, что разделяют конфессиональнокультурную политику московских царей в контексте репрезентации феномена святости.

Исследование выполнено за счет гранта Российского научного фонда № 24-7800058, тема «Отражение стержневых концептов Позднего Средневековья в культуре и искусстве XVI-XVII вв. (на примере меценатской деятельности рода Строгановых)», https://rscf.ru/project/24-78-00058/

The study was supported by a grant from the Russian Science Foundation, No. 24-7800058, project title «Reflection of the core concepts of the Late Middle Ages in the culture and art of the 16th-17th centuries. (using the example of the philanthropic activities of the Stroganov family)», https://rscf.ru/en/project/24-78-00058/

Беликов А. В. Эстетический смысл канона в византийском искусстве : дис. ... канд. филос. наук. М., 2014. 233 с.

Богданов В. П. Записи на книгах как источник по истории книжной культуры (на материале старопечатных кириллических изданий конца XV-XVIII веков) : дис. ... д-ра ист. наук. М., 2023. 1041 с.

Введенский А. А. Дом Строгановых в XVI-XVII вв. М. : Изд-во социально-экономической литературы, 1962. 307 с.

Вклад. Художественное наследие Строгановых XVI-XVII веков в музеях Сольвы-чегодска и Пермского края. Пермь : Пермская государственная художественная галерея, 2017. 727 с.

Ворохобов А. В. Основы библейского понимания святости // Труды Нижегородской духовной семинарии. 2020. №. 18. С. 349-359.

Ворошин С. Д. Аника Строганов и русское региональное искусство XVI в. // Вестник Южно-Уральского государственного университета. Серия: Социально-гуманитарные науки. 2020. Т. 20, № 4. С. 66-71.

Ворошин С. Д. Икона Литургия: «Иже херувимы» как репрезентант идентичности Никиты Григорьевича Строганова // Журнал Сибирского федерального университета. Серия: Гуманитарные науки. 2023. Т. 16, № 7. С. 1127-1143.

Ворошин С. Д. Отражение духовного мира Никиты Григорьевича Строганова в церковном искусстве // Журнал Сибирского федерального университета. Серия: Гуманитарные науки. 2022. Т. 15. № 1. С. 141-152.

Георгиевская-Дружинина Е. В. Строгановское шитье в XVII в. // Русское искусство XVII в. Л., 1929. С. 188.

Дмитриев А. А. Пермская старина. Пермь, 1889. Вып. 1. 127 с.

Дмитриев Ю. Н. «Строгановская школа» живописи // История русского искусства. М., 1955. Т. 3. 649 с.

Иконы строгановских вотчин XVI-XVII веков: По материалам реставрационных работ ВХНРЦ имени академика И. Э. Грабаря : каталог-альбом. М. : Сканрус, 2003. 348 с.

Икосов П. С. История о родословии, богатстве и отечественных заслугах знаменитой фамилии гг. Строгановых, сочинена в 1761 г. Пермь, 1881. 189 с.

Ключевский В. О. Древнерусские жития святых как исторический источник. М. : изд. К. Солдатенкова, 1871. 465 с.

Кудина О. М. Феномен святости как процесс легитимации власти в Древней Руси // Аналитика культурологии. 2008. №. 11. С. 71-80.

Лихачев Д. С. Великое наследие. Классические произведения литературы Древней Руси. Заметки о русском: избранное. СПб. : Logos, 1997. 560 с.

Маркелов Г. В. Святые Древней Руси: материалы по иконографии (прориси, переводы, иконописные подлинники). СПб. : Дмитрий Буланин, 1998. Т. 1. 636 с.

Мосина Н. А. Феномен русской святости как духовный фундамент русской культуры : дис. ... канд. культурологии. М., 2012. 165 с.

Мудрова Н. А. Библиотека Строгановых (вторая половина XVI — начало XVIII в.). Екатеринбург : УрО РАН, 2015. 540 с.

Мудрова Н. А. Опись библиотеки Строгановых 1627 г. // Проблемы истории России. Вып. 4: Евразийское пограничье. Екатеринбург, 2001. С. 329-340.

Османкина Г. Ю. Мировоззренческие основы формирования раннехристианской культуры в Византии IV-VI вв : дис. . канд. культурологии. 2000. 150 с.

Парфентьев Н. П. О строгановской мастерской книжно-рукописного искусства XVIXVII вв. // Вестник Южно-Уральского государственного университета. Серия: Социально-гуманитарные науки. 2008. № 6 (106). С. 43-62.

Парфентьев Н. П., Парфентьева Н. В. Московская школа в древнерусском церковно-певческом искусстве. XVI-XVII вв. : монография: в 3 т. Челябинск : Издательский центр ЮУрГУ, 2023. Т. 1. 322 с.

Парфентьев Н. П., Парфентьева Н. В. Усольская (Строгановская) школа в русской музыке XVI-XVII веков. Челябинск, 1993. 346 с.

Парфентьев Н. П., Парфентьева Н. В. Формирование монастырского хора в России XVI-XVII вв. (на примере Иосифо-Волоколамского монастыря) // Журнал Сибирского федерального университета. Серия: Гуманитарные науки. 2024. Т. 17, № 7. С. 1286-1295.

Парфентьева Н. В. Возвышение образа Руси в музыкально-гимнографическом творчестве митрополита Киприана и царя Ивана Грозного // Вестник Южно-Уральского государственного университета. Серия: Социально-гуманитарные науки. 2020. Т. 20, № 2. С. 103-107.

Парфентьева Н. В., Парфентьев Н. П. К проблеме атрибуции цикла стихир «Отче преблаженне» в честь митрополита всея Руси Петра музыкально-гимнографическому творчеству царя Ивана Грозного // Журнал Сибирского федерального университета. Серия: Гуманитарные науки. 2022. Т. 15, № 1. С. 85-94.

Парфентьева Н. В., Парфентьев Н. П. Образно-смысловые связи поэтического и музыкального содержания стихиры «Отче преблаженне» царя Ивана Грозного из певческого цикла в честь святителя Петра // Вестник Екатеринбургской духовной семинарии. 2023. № 41. С. 68-92.

Пивоварова Н. В. Иконы Благовещенского собора Сольвычегодска по архивным документам и соборным описям конца XVI-XIX веков // Вестник Санкт-Петербургского университета. Искусствоведение. 2015. №. 3. С. 20-43.

Попов В. Сольвычегодская старина: Материалы и исследования к 500-летию г. Соль-вычегодска. Сыктывкар : СГУ, 1994. 202 с.

Преображенский А. С. Росписи Благовещенского собора в Сольвычегодске // Проблемы изучения древнерусского и византийского искусства : материалы конференции. М., 2016. 96 с.

Савваитов П. И. Строгановские вклады в Сольвычегодский Благовещенский собор // Памятники древней письменности и искусства. СПб., 1886. 119 с.

Силкин А. В. Строгановское двустороннее лицевое шитье // Вопросы исследования, консервации и реставрации произведений искусства. М., 1984. С. 42-50.

Такташова Л. Е. Мастера «строгановской школы» иконописи : дис. ... канд. искусствоведения. Л., 1981. 317 с.

Федотов Г. П. Святые Древней Руси. М. : Моск. рабочий, 1990. 269 с.

Юрьева Т. В. Канонизация святых русской церкви как культурологическая проблема // Гуманитарный вектор. Серия: Философия, культурология. 2015. №. 2 (42). С. 140-148.

Parfentieva N. V., Parfentiev N. P. The development of arts in the context of the Stroganovs' activity as ktitors and art patrons in the 16-17 centuries // Journal of Siberian Federal University. Humanities & Social Sciences. 2020. № 13. P. 924-944.

Belikov A. V. Esteticheskii smysl kanona v vizantiiskom iskusstve: dis. kand. filos. nauk [Aesthetic meaning of the canon in Byzantine art. Ph. D. thesis on philosophical sciences]. Moscow, 2014, 233 p. (in Russian).

Bogdanov V. P. Zapisi na knigakh kak istochnik po istorii knizhnoi kul'tury (na materiale staropechatnykh kirillicheskikh izdanii kontsaXV-XVIIIvekov): dis. d-ra ist. nauk [Book entries as a source for the history of book culture (based on early printed Cyrillic editions of the late 15^th-18^th centuries). Ph. D. thesis on historical sciences]. Moscow, 2023, 1041 p. (in Russian).

Dmitriyev A. A. Permskaya starina [Perm antiquity]. Perm', 1889, iss. 1, 127 p. (in Russian).

Dmitriyev Yu. N. “Stroganovskaya shkola” zhivopisi [“Stroganov school” of painting]. Istoriya russkogo iskusstva [History of Russian art]. Moscow, 1955, vol. 3, 649 p. (in Russian).

Fedotov G. P. Svyatyye Drevnei Rusi [Saints of Ancient Rus']. Moscow: Mosk. Rabochy, 1990, 269 p. (in Russian).

Georgiyevskaya-Druzhinina Е. V. Stroganovskoe shit'yo v XVII v [Stroganov embroidery in the 17^th century]. Russkoe iskusstvo XVII v. [Russian art of the 17th century]. Leningrad., 1929, 188 p. (in Russian).

Ikony stroganovskikh votchin XVI-XVII vekov: Po materialam restavratsionnykh rabot VKHNRTS imeni akademika I. E. Grabarya: Katalog-al'bom [Icons of the Stroganov estates of the 16^th-17^th centuries: Based on the materials of restoration work of the All-Russian Art Scientific Restoration Center named after Academician I. E. Grabar: Catalogue-album]. Moscow: Skanrus, 2003, 348 p. (in Russian).

Ikosov P. S. Istoriya o rodoslovii, bogatstve i otechestvennykh zaslugakh znamenitoi familii gg. Stroganovykh, sochinena v 1761 g. [History of the genealogy, wealth and domestic merits of the famous family of the Stroganovs, composed in 1761]. Perm', 1881, 189 p. (in Russian).

Klyuchevskiy V. O. Drevnerusskie zhitiya svyatykh kak istoricheskii istochnik [Old Russian lives of saints as a historical source]. Moscow: K. Soldatenkov's edition, 1871, 465 p. (in Russian).

Kudina O. M. Fenomen svyatosti kak protsess legitimatsii vlasti v Drevnei Rusi [The Phenomenon of Holiness as a Process of Legitimization of Power in Ancient Rus]. Analitika kul'turologii [Analytics of Cultural Studies]. 2008, no. 11, pp. 71-80. (in Russian).

Likhachev D. S. Velikoe nasledie. Klassicheskie proizvedeniya literatury Drevnei Rusi. Zametki o russkom: izbrannoe [The Great Heritage. Classic Works of Literature of Ancient Rus. Notes on Russian: Selected.]. St. Petersburg: Logos, 1997, 560 p. (in Russian).

Markelov G. V. Svyatye Drevnei Rusi: Materialy po ikonografii (prorisi, perevody, ikonopisnye podlinniki) [Saints of Ancient Rus: Materials on Iconography (Traces, Translations, Iconographic Originals)]. St. Petersburg: Dmitriy Bulanin, 1998, vol. 1, 636 p. (in Russian).

Mosina N. A. Fenomen russkoi svyatosti kak dukhovnyi fundament russkoi kul'tury: dis. ... kand. kul'turologii [The Phenomenon of Russian Holiness as a Spiritual Foundation of Russian Culture. Ph. D. thesis on cultural studies]. Moscow, 2012, 165 p. (in Russian).

Mudrova N. A. Biblioteka Stroganovykh (vtoraya polovina XVI — nachalo XVIII v.) [The Stroganov Library (second half of the 16^th — early 18^th centuries)]. Ekaterinburg: UrO RAS, 2015, 540 p. (in Russian).

Mudrova N. A. Opis' biblioteki Stroganovykh 1627 g. [Inventory of the Stroganov Library of 1627]. Problemy istorii Rossii. Vyp. 4: Yevraziyskoye pogranich'ye [Problems of Russian History. Issue 4: Eurasian Borderland]. Yekaterinburg, 2001, pp. 329-340 (in Russian).

Osmankina G. Yu. Mirovozzrencheskie osnovy formirovaniya rannekhristianskoi kul'tury v Vizantii IV-VI vv.: dis. ... kand. kul’t [Ideological foundations of the formation of early Christian culture in Byzantium in the 4th-6th centuries. Ph. D. thesis on cultural studies]. 2000, 150 p. (in Russian).

Parfent'yev N. P. O stroganovskoi masterskoi knizhno-rukopisnogo iskusstva XVI-XVII vv [About the Stroganov workshop of book and manuscript art of the 16^th-17^th centuries]. Vestnik Yuzhno-Ural'skogo gosudarstvennogo universiteta. Seriya: Sotsial'no-gumanitarnye nauki [Bulletin of the South Ural State University. Series: Social and humanitarian sciences]. 2008, no. 6 (106), pp. 43-62 (in Russian).

Parfent'yev N. P., Parfent'yeva N. V. Formirovanie monastyrskogo khora v Rossii XVI-XVII vv. (na primere Iosifo-Volokolamskogo monastyrya) [Formation of the monastery choir in Russia in the 16^th-17^th centuries (on the example of the Joseph-Volokolamsk Monastery)]. Zhurnal Sibirskogo federal'nogo universiteta. Seriya: Gumanitarnye nauki [Journal of the Siberian Federal University. Series: Humanities]. 2024, vol. 17, no 7, pp. 1286-1295 (in Russian).

Parfent'yev N. P., Parfent'yeva N. V. Moskovskaya shkola v drevnerusskom tserkovno-pevcheskom iskusstve. XVI-XVII vv.: monografiya v 3 t. [Moscow school in ancient Russian church singing art. XVI-XVII centuries: monograph in 3 volumes]. Chelyabinsk: Publishing center of SUSU, 2023, vol. 1, 322 p. (in Russian).

Parfent'yev N. P., Parfent'yeva N. V. Usol'skaya (Stroganovskaya) shkola v russkoi muzyke XVI-XVII vekov [Usolsk (Stroganov) school in Russian music of the 16^th-17^th centuries]. Chelyabinsk, 1993, 346 p. (in Russian).

Parfent'yeva N. V. Vozvyshenie obraza Rusi v muzykal'no-gimnograficheskom tvorchestve mitropolita Kipriana i tsarya Ivana Groznogo [The exaltion of the image of Rus' in the musical and hymnographic works of Metropolitan Cyprian and Tsar Ivan the Terrible]. Vestnik Yuzhno-Ural'skogo gosudarstvennogo universiteta. Seriya: Sotsial'no-gumanitarnyye nauki [Bulletin of the South Ural State University. Series: Social Sciences and Humanities]. 2020, vol. 20, no. 2, pp. 103-107 (in Russian).

Parfent'yeva N. V., Parfent'yev N. P. K probleme atributsii tsikla stikhir “Otche preblazhenne” v chest' mitropolita vseya Rusi Petra muzykal'no-gimnograficheskomu tvorchestvu tsarya Ivana Groznogo [On the Problem of Attribution of the Stichera Cycle “Blessed Father” in Honor of Metropolitan Peter of All Rus' to the Musical and Hymnographic Works of Tsar Ivan the Terrible]. Zhurnal Sibirskogo federal'nogo universiteta. Seriya: Gumanitarnye nauki [Journal of the Siberian Federal University. Series: Humanities]. 2022, vol. 15, no. 1, pp. 8594 (in Russian).

Parfent'yeva N. V., Parfent'yev N. P. Obrazno-smyslovye svyazi poeticheskogo i muzykal'nogo soderzhaniya stikhiry “Otche preblazhenne” tsarya Ivana Groznogo iz pevcheskogo tsikla v chest' svyatitelya Petra [Figurative and Semantic Connections of the Poetic and Musical Content of the Stichera “Blessed Father” of Tsar Ivan the Terrible from the Singing Cycle in Honor of St. Peter]. Vestnik Yekaterinburgskoi dukhovnoi seminarii [Bulletin of the Yekaterinburg Theological Seminary.]. 2023, no. 41, pp. 68-92 (in Russian).

Pivovarova N. V. Ikony Blagoveshchenskogo sobora Sol'vychegodska po arkhivnym dokumentam i sobornym opisyam kontsa XVI-XIX vekov [Icons of the Annunciation Cathedral of Solvychegodsk based on archival documents and cathedral inventories of the late 16^th-19^th centuries]. Vestnik Sankt-Peterburgskogo universiteta. Iskusstvovedenie [Bulletin of St. Petersburg University. Art Criticism]. 2015, no. 3, pp. 20-43 (in Russian).

Popov V. Sol'vychegodskaya starina [Solvychegodsk antiquity]. Materialy i issledovaniya k 500-letiyu g. Sol'vychegodska [Materials and research for the 500th anniversary of the city of Solvychegodsk]. Syktyvkar: SGU, 1994, 202 p. (in Russian).

Preobrazhenskiy A. S. Rospisi Blagoveshchenskogo sobora v Sol'vychegodske [Paintings of the Annunciation Cathedral in Solvychegodsk]. Materialy konferentsii “Problemy izucheniya drevnerusskogo i vizantiyskogo iskusstva” [Proceedings of the conference “Problems of studying ancient Russian and Byzantine art”]. Moscow, 2016. 96 p. (in Russian).

Savvaitov P. I. Stroganovskiye vklady v Sol'vychegodskiy Blagoveshchenskiy sobor [Stroganov contributions to the Solvychegodsk Annunciation Cathedral]. Pamyatniki drevnei pis'mennosti i iskusstva [Monuments of ancient writing and art]. St. Petersburg, 1886, 119 p. (in Russian).

Silkin A. V. Stroganovskoe dvustoronnee litsevoe shit'yo [Stroganov double-sided pictorial embroidery]. Voprosy issledovaniya, konservatsii i restavratsii proizvedenii iskusstva [Issues of research, conservation and restoration of works of art.]. Moscow, 1984, pp. 42-50 (in Russian).

Taktashova L. Ye. Mastera “stroganovskoi shkoly” ikonopisi: dis. ... kand. Iskusstvovedeniya [Masters of the “Stroganov school” of icon painting: diss. ... candidate of art history. Ph. D. thesis on Art history]. Leningrad, 1981, 317 p. (in Russian).

Vklad. Khudozhestvennoe naslediye Stroganovykh XVI-XVII vekov v muzeyakh Sol'vychegodska i Permskogo kraya. [Contribution. Artistic heritage of the Stroganovs of the 16^th-17^th centuries in the museums of Solvychegodsk and the Perm region]. Perm': Permskaya gosudarstvennaya khudozhestvennaya galereya, 2017, 727 p. (in Russian).

Vorokhobov A. V. Osnovy bibleiskogo ponimaniya svyatosti [Fundamentals of the Biblical Understanding of Holiness]. Trudy Nizhegorodskoi dukhovnoi seminarii [Works of the Nizhny Novgorod Theological Seminary]. 2020, no. 18, pp. 349-359 (in Russian).

Voroshin S. D. Anika Stroganov i russkoe regional'noe iskusstvo XVI v [Anika Stroganov and Russian regional art of the 16th century]. Vestnik Yuzhno-Ural'skogo gosudarstvennogo universiteta. Seriya: Sotsial'no-gumanitarnye nauki [Bulletin of the South Ural State University. Series: Social and Humanitarian Sciences]. 2020, vol. 20, no. 4, pp. 66-71 (in Russian).

Voroshin S. D. Ikona Liturgiya: “Izhe kheruvimy” kak reprezentant identichnosti Nikity Grigor'yevicha [the icon Liturgy: “Izhe Kheruvimy” as a representative of the identity of Nikita Grigorievich Stroganov]. Zhurnal Sibirskogo federal'nogo universiteta. Seriya: Gumanitarnye nauki [Journal of the Siberian Federal University. Series: Humanities]. 2023, vol. 16, no. 7, pp. 1127-1143 (in Russian).

Voroshin S. D. Otrazhenie dukhovnogo mira Nikity Grigor'yevicha Stroganova v tserkovnom iskusstve Stroganova [Reflection of the spiritual world of Nikita Grigorievich Stroganov in church art]. Zhurnal Sibirskogo federal'nogo universiteta. Seriya: Gumanitarnye nauki [Journal of the Siberian Federal University. Series: Humanities]. 2022, vol. 15, no. 1, pp. 141-152 (in Russian).

Vvedenskiy A. A. Dom Stroganovykh vXVI-XVII vv. [The Stroganov House in the 16^th-17^thcenturies]. Moscow: Publishing House of socio-economic literature, 1962, 307 p. (in Russian).

Yur'yeva T. V. Kanonizatsiya svyatykh russkoi tserkvi kak kul'turologicheskaya problema [Canonization of saints of the Russian church as a cultural problem]. Gumanitarnyi vektor. Seriya: Filosofiya, kul'turologiya [Humanitarian vector. Series: Philosophy, cultural studies]. 2015, no. 2 (42), pp. 140-148 (in Russian).

Parfentieva N. V., Parfentiev N. P. The development of arts in the context of the Stroganovs' activity as ktitors and art patrons in the 16-17 centuries. Journal of Siberian Federal University. Humanities & Social Sciences. 2020, no. 13, pp. 924-944.

Идентичность — это способности индивида воспринимать себя и других через принадлежность к определенным социально-культурным группам, разделяя, а впоследствии и транслируя их ценности, традиции, нормы поведения, мировоззренческие ориентиры. Феномен обладает динамической многоуровневостью и иерархичностью, но все аспекты принадлежности человека связаны, одни могут включать другие и главенствовать над ними. Сопричастность средневекового русского человека напрямую связана с созидательными идеями (осажденная крепость, божественность власти государя, «Москва — третий Рим» и др.).

Изучение святых Древней Руси продолжил Г. В. Маркелов, сфокусировавшись на иконографии [Маркелов, 1998]. Ему удалось выявить, что многие сюжеты представлены в различных, порой существенно отличающихся друг от друга иконографических вариантах, воплощающих разные периоды формирования иконописного образа или иконографической традиции.

НАРОДЫ И РЕЛИГИИ ЕВРАЗИИ

NATIONS AND RELIGIONS OF EURASIA

СОДЕРЖАНИЕ